Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://www.philol.msu.ru/~discours/images/stories/Documents/Hillis_Miller/the_secret_rus.doc
Дата изменения: Thu Apr 20 00:37:29 2006
Дата индексирования: Sat Dec 22 21:41:46 2007
Кодировка: koi8-r

Поисковые слова: флуоресценция



На улице шел дождь, первый дождь в октябре, на исходе сенокосной поры,
осеннего великолепия и той прозрачной ясности последних ведренных дней,
которая еще несколько недель назад манила жителей Нью-Йорка, толпами
устремившихся на север в Беркширские горы, чтобы поглазеть на залитое
солнцем разноцветье деревьев. Сегодня была суббота и дождь - гнусное
сочетание, как назло. Тим Сэнтора сидел дома, дожидаясь десяти часов и
размышляя о том, как улизнуть на улицу, не попавшись на глаза матери.
Гровер назначил встречу на десять утра, и не прийти было нельзя. Тим,
свернувшись калачиком, устроился в старой стиральной машине, лежавшей на
боку в чулане; он слушал журчание стекающей по желобу дождевой воды и
разглядывал бородавку на пальце. Бородавка появилась недели две назад и
никак не проходила. На днях мать водила его к доктору Слотропу. Доктор
намазал бородавку какой-то красной мазью, выключил свет и сказал: «Ну-с,
посмотрим, что будет с бородавкой, когда я зажгу мою волшебную фиолетовую
лампу». Вид у лампы был не очень-то волшебный, однако, когда доктор ее
включил, бородавка засветилась
323
ярким зеленым цветом. «Прекрасно,- сказал доктор Слотроп.- Зеленая. Значит,
пройдет сама, Тим. Совершенно точно». Но когда они выходили, доктор,
понизив голос до шепота, который Тим научился не пропускать мимо ушей,
сказал его матери: «Суггестивная терапия помогает в половине случаев. Если

бородавка в ближайшее время не пройдет сама по

себе, приведите его еще раз, и тогда попробуем жид

кий азот». Вернувшись домой, Тим сразу побежал

к Гроверу, чтобы спросить, что значит «суггестивная терапия». Он нашел его
в чулане, где Гровер занимался очередным изобретением.
Гровер Снодд был чуть постарше Тима и считался гениальным ребенком,
правда с некоторыми оговорками. Он был юным гением, не лишенным
недостатков. Например, его изобретения не всегда работали. А в прошлом году
он подрядился делать домашние задания всем подряд, по десять центов за
каждую работу. Однако, как уже нередко бывало, попался на собственной
неосторожности. Взрослые каким-то образом (по словам Гровера, с помощью
«кривой», показывающей, насколько хорошо каждый может учиться) вычислили,
что за успехами закоренелых двоечников и троечников стоит именно он.
«Против закона средних чисел не попрешь,- сказал Гровер,-и против кривой не
попрешь». Учителя начали всерьез обрабатывать его родителей, чтобы те
перевели сына в другую школу. В любое место. Куда угодно. Может, Гровер и
был докой во всех школьных предметах, разбирался во всем, от вулканической
лавы до набегов индейцев, но ему, как заметил Тим, явно не хватало
хитрости, чтобы скрывать, насколько он действительно умен. Всякий раз,
когда ему предоставлялся случай, Гровер поддавался искушению показать свой
ум. Решая кому-нибудь задачку на определение площади треугольного двора,
Гровер не мог удержаться и приплетал малость тригонометрии - этого слова
половина класса
324
и выговорить толком не могла, или использовал интегралы - это слово иногда
попадалось в комиксах про космические путешествия, но так и оставалось для
них пустым звуком. Впрочем, Тим и другие относились к этой слабости Гровера
вполне терпимо. Почему бы при случае не пустить пыль в глаза? Ему итак
порой приходилось нелегко. Он не мог говорить со сверстниками о высшей
математике и вообще о высших материях. Гровер как-то признался Тиму, что
раньше обсуждал внешнюю политику со своим отцом, пока однажды они не
поссорились из-за серьезных расхождений во взглядах на Берлин. «Я знаю, что
им надо делать,- кричал Гровер (он всегда кричал - на стены или на какой-
нибудь массивный предмет, оказавшийся поблизости, - чтобы показать, что
злится не на вас, а на нечто, имеющее отношение к миру взрослых, скроенному
ими по своим меркам, большому миру, в который его не допускали, злится на
их косность и упертость, преодолеть которые он пока мог только внутри
себя),- я точно знаю, что они должны делать». Однако когда Тим
поинтересовался, что именно они должны делать, Гровер ответил: «Не важно.
Мы поспорили из-за какого-то пустяка. Но теперь не разговариваем друг с
другом, а это не пустяк. Теперь дома родители меня не трогают, а я не
трогаю их». В этом году он бывал дома только в выходные и по средам. В
остальные дни он ездил за двадцать миль в колледж, Беркширский мужской
колледж, созданный по образцу Уильямс-колледжа, только поменьше. Там он
посещал различные курсы и рассуждал о высших материях. Школа победила
Гровера, избавилась от него, Учителям и так забот хватало, и к тому же им
хотелось, чтобы все сами делали домашние задания. Очевидно, отец Гровера
тоже не возражал против колледжа, особенно после их ссоры по поводу
Берлина.

325
Дело не в том, что он глупый или злой,- орал

Гровер на керосиновую печку в их доме.- Не в этом

дело. Всё гораздо хуже. Он разбирается в вещах, на

которые мне наплевать. А я разбираюсь в том, чего

ему никогда не понять.
Тебе виднее,- сказал Тим.- Слушай, Гровер,

а что такое «суггестивная терапия»?
Что-то вроде лечения самовнушением,- ответил Гровер.- Тебе так собираются
вывести бородавку?
Да. - Тим рассказал о красной мази, которая

светилась зеленым светом под лампой.
Ультрафиолетовая флуоресценция,- сказал

Гровер, явно смакуя слова,- никак не действует на

бородавки. Доктор хотел ее заговорить, но теперь

у него ничего не выйдет, я ему все карты спутал.-

И он захохотал, катаясь по полу, словно его щекота

ли. - Бородавки исчезают когда захотят, вот и все.

Они себе на уме.
Гровер веселился всякий раз, когда ему удавалось расстроить планы
взрослых. Тиму и в голову не приходило выяснять почему. Самого Гровера не
особенно заботили побудительные мотивы. «Они думают, что я умнее, чем есть
на самом деле,- как-то признался он.- По-моему, им не дает покоя идея
"гениальном ребенке", о том, каким он должен быть. Вроде тех, что
показывают по телевизору. И они хотят, чтобы я был таким же». Тиму
вспомнилось, что в тот день Гровер был особенно зол, потому что не
сработало его новое изобретение - натриевая граната состояла из двух
отделений - одно с натрием, другое с водой,-разделенных тонкой
перегородкой. Предполагалось, что при разрыве перегородки натрий вступит в
контакт с водой и оглушительно взорвется. Но то ли перегородка была слишком
прочной, то еще по каким-то причинам - взрыва не получилось. Что еще хуже,
Гровер накануне прочитал книжку Виктора Эплтона «Том
326
Свифт и его магическая камера». Он как бы случайно постоянно натыкался на
книжки про Тома Свифта, хотя выработал целую теорию о том, что в этом был
чей-то злой умысел, что не он натыкался на книжки, а ему их подбрасывали, и
происходило это при непосредственном участии его родителей и/или учителей.
Книжки про Тома Свифта были прямым вызовом Гроверу, словно он должен был
соревноваться с героем этой серии, выдумывать еще более хитрые изобретения
и зарабатывать на них еще больше денег, да к тому распоряжаться ими более
благоразумно, чем Том Свифт.
1. Ненавижу этого Тома Свифта! - выкрикнул Гровер.
2. Тогда перестань читать эти книжки,- предложил Тим.
Но Гровер не мог; он пытался, но никак не мог от них отказаться.
Казалось, книжки про Тома Свифта, словно аппетитные кусочки хлеба,
выскакивают из невидимого, поставленного тайным недоброжелателем тостера, и
Гровер их тут же проглатывает. Они были его пагубным пристрастием; ему
всюду мерещились летающие военные корабли, электрические винтовки.

3. Бред какой-то,- сказал он.- Этот парень -

жалкий хвастун, говорит как идиот, к тому же он

сноб и...- стукнув себя по голове, чтобы вспомнить

слово,- и к тому же расист.
1. Кто?
4. Помнишь, у Тома Свифта есть цветной слуга

по имени Искорени Сэмпсон? Или просто Кор. Том Свифт ужасно с ним
обращается. Они что, хотят,

чтобы я тоже стал таким, начитавшись этой ерунды?
5. Кажется, я понял, - возбужденно произнес

Тим, сразу сообразив что к чему,- Наверное, они хотят, чтобы ты также
обращался с Карлом.
Тим имел в виду Карла Баррингтона, их чернокожего приятеля. Он с
родителями недавно переехал
327
в Минджборо из Питтсфилда. Баррингтоны поселились в Нортумберлендских
Усадьбах, новом жилом районе, отделенном заброшенным карьером и несколькими
ржаными полями от старой части Минджборо, где жили Гровер и Тим. Как и они
с Этьеном Шердлу, Карл был любителем розыгрышей, причем не просто любил
посмотреть и посмеяться, но любил сам придумывать и устраивать новые
розыгрыши, поэтому они вчетвером и проводили почти все время вместе.
Предположение, что Кор из книжки имеет какое-то отношение к Карлу,
озадачило Гровера.
1. Они что, не любят Карла? - спросил он.
2. Нет, он здесь ни при чем. Им не нравятся его

мама и папа.
3. Что они такого сделали?
Тим изобразил на лице что-то вроде «и ты еще спрашиваешь», потом сказал:
4. Питтсфидд - большой город. Мало ли чем они занимались в городе. Может,
устраивали игру в числа.
5. Похоже, ты насмотрелся всякой чепухи по телевизору,- уличил его Гровер.
Тим кивнул в ответ
и засмеялся.- А твоя мать знает, что ты гуляешь со мной и с Карлом и что мы
устраиваем всякие безобразия? - спросил Гровер.
6. Я ей ничего не говорил,- ответил Тим.- Она

мне не запрещала.
7. И не говори.
Тим ничего и не говорил. Они не то чтобы позволяли Гроверу командовать,
просто все прекрасно понимали, что он хоть и ошибается иногда, но все же
знает гораздо больше их, и поэтому его слушались. Если он говорит, что
бородавка не сойдет, что она себе на уме, то никакие фиолетовые лампы и
зеленая флуоресценция не помогут. Бородавка останется.
Тим посмотрел на бородавку, немного злясь на нее, как будто она
действительно обладала собственным разумом. Будь он на несколько лет
младше, он
328
бы дал бородавке имя, но он уже понимал, что только маленькие дети дают
имена предметам. Он продолжал сидеть в баке стиральной машины, который еще
в прошлом году представлялся ему кабиной космического корабля, слушал шум
дождя и думал о том, как будет стареть, стареть и станет совсем старым, но
быстро отбросил эти размышления, пока они не привели его к мысли о смерти,
и решил спросить Гровера, узнал ли тот что-нибудь о другом средстве - о
жидком азоте. «Азот - это газ,- сказал Гровер, когда Тим спросил его об
этом после визита к врачу.- Я не слышал о том, что он бывает жидким». И
все. Но может быть, сегодня он что-нибудь выяснил. Никогда нельзя было
догадаться, с чем он вернется домой из колледжа. Однажды он притащил
разноцветную модель молекулы протеина, которая теперь хранилась в их логове
вместе с японским телевизором, запасом натрия, грудой старых автомобильных
запчастей, добытых на «валке, принадлежащей отцу Этьена Шердлу, бетонным
бюстом Альфа Лэндона, похищенным во время одного из еженедельных набегов в
парк Минджборо, сломанным стулом в стиле Миса ван дер Роэ, найденным в
одном из старых домов, а также разрозненными частями канделябров, кусками
гобеленов, тиковыми балясинами и меховым пальто, под которым, надев его на
шею бюста, они иногда прятались, как в палатке. Тим выкатился из машины и
как можно тише пошел на кухню посмотреть на часы. Было уже начало
одиннадцатого. Гровер сам никогда не приходил вовремя, однако от других
всегда требовал точности. «Пунктуальность,- выговаривал он кому-нибудь из
приятелей, швыряя в него это слово, как камень,- не относится к числу твоих
выдающихся достоинств». Но едва вы успевали ввернуть недоуменное «что-
что?», как Гровер уже забывал об опоздании и переходил к делу. Еще одно
качество, которое нравилось Тиму в Гровере.
329
Матери в гостиной не было, телевизор выключении поначалу Тим решил, что
она ушла. Он стянул свой плащ с вешалки в прихожей и направился к выходу во
двор. Тут он услышал, что она набирает номер. Он обогнул угол и увидел ее
под лестницей. Мать стояла, зажав голубую телефонную трубку между плечом и
подбородком, одной рукой набирала номер, а вторую держала перед собой, сжав
кисть в кулак так, что костяшки пальцев побелели. У нее на лице было
странное выражение, какого Тим раньше никогда не видел. Немного испуганное,
нервное, вроде того. Он не понимал. Если она его и заметила, то вида не
подала, хотя он возился достаточно громко. Гудки на другом конце провода
смолкли, и кто-то ответил.
- Черномазые, - вдруг прошипела его мать, -грязные ниггеры, убирайтесь
отсюда в свой Питтс-филд. Сваливайте, пока целы. - И она быстро повесила
трубку. Ее сжатая в кулак рука дрожала, а другая, как только она выпустила
трубку, тоже начала подрагивать. Мать резко повернулась, будто учуяла его
по запаху, как олениха, и застала Тима врасплох, с изумлением глядящим на
нее.
- А, это ты,- сказала она, и ее лицо - все, кроме глаз - расплылось в
улыбке.
- Кому ты звонила? - спросил Тим, хотя собирался сказать совсем не то.
2. Это была шутка, Тим, - сказала она, - розыгрыш.
Тим пожал плечами и направился к задней двери.
- Я пошел гулять,- сказал он, не оглядываясь.

Он знал, что теперь мать не станет его задерживать,

потому что он ее подловил.
Он выбежал под дождь, промчался мимо двух кустов сирени и полетел вниз по
склону через высокую пожухлую траву; его кеды промокли насквозь уже через
пару шагов. Старенький дом Гровера Снодда с коньковой крышей приветствовал
Тима
330
из-за огромного клена. Когда Тим был младше, он думал об этом доме как о
живом существе, и каждый раз, подходя, приветствовал его, словно дом и
впрямь дружелюбно поглядывал на него из-за клена, подмигивая, как
старому приятелю. Тим еще не повзрослел окончательно, чтобы отказаться
от этой игры; с его стороны было бы жестоко перестать верить, что дом
живой. Поэтому Тим, как обычно, поздоровался: «Привет, дом». У дома было
свое лицо, лицо доброго старика, только с окнами вместо глаз и носа, и
казалось, на этом лице всегда была_улыбка. Тим подбежал к дому, мелькнув
крошечной тенью, словно лилипут рядом с огромным добродушным великаном.
Дождь лил вовсю. Притормозив, Тим свернул за угол к еще одному клену с
дощечками, прибитыми к стволу, вскарабкался наверх, один раз
поскользнувшись, и по длинной ветке пробрался к окну Гровера. Изнутри
доносились свистящие электронные звуки.
- Эй,- позвал Тим, постучав в окно.- Грови.

Гровер открыл окно и объявил Тиму, что тот
имеет прискорбную склонность к дилаторному поведениею.
- Какому? - не понял Тим.
- Я только что слушал паренька из Нью-Йорка,- сказал Гровер, когда
Тим влез в окно.- Что-то странное сегодня с погодой, потому что мне с
тру

дом удается поймать даже Спрингфидд.
Гровер был заядлым радиолюбителем. Он собрал собственный приемник-
передатчик и разные измерительные приборы. Не только погода, но и
окружающие горы были причиной капризного поведения радиоволн. Когда Тим
оставался ночевать у Гровера, он слышал, как порой далеко за полночь его
комната наполнялась эфирными голосами, иногда они доносились даже из-за
океана. Гровер любил слушать эфир, но сам редко передавал кому-нибудь
сообщения. У него на стене была приколота дорожная
331
карта, и каждый раз, когда он слышал новый голос, он делал отметку на карте
и указывал частоту. Тим никогда не видел, чтобы Гровер спал. В котором бы
часу Тим ни засыпал, Гровер продолжал возиться с настройкой приемника,
прижимая к ушам пару огромных обрезиненных наушников. Иногда он включал
громкоговоритель. И тогда Тим, то впадая в дрему, то просыпаясь и не
различая сна и яви, __ слышал, как кто-то вызывает полицию на место аварии,
или просто улавливал какие-то шумы или отзвуки, которые вдруг возникали
посреди тишины; слышал, как переговариваются встречающие ночные поезда
таксисты, в основном ворча по поводу кофе или обмениваясь плоскими шутками
с диспетчером; слышал куски репортажа о матче шахматистов; долетающие из-за
Голландских холмов переговоры капитанов буксиров, тянущих груженные гравием
баржи вниз по Гудзону; разговоры дорожных рабочих поздней осенью или зимой,
всю ночь убирающих снег и расчищающих дороги, или даже голос радиста с
торгового судна в открытом море, когда слой Хевисайда оказывался в нужном
месте. Все это проникало в его сны, населяя их случайными персонажами, и
поэтому утром он не мог сказать, что. Выло отзвуком реальных событий, а что
просто привиделось. Здесь Гровер ничем не мог ему помочь. Просыпаясь и все
еще находясь под влиянием сна, Тим спрашивал: «Грови, что там с пропавшим
енотом? Полицейские его нашли?» или «А что было дальше с канадским
лесорубом в плавучем доме на реке?» На что Гровер неизменно отвечал: «Я
этого не помню». Когда Этьен Шердлу тоже оставался ночевать у Гровера,
утром он вспоминал чье-то пение, или доклад смотрителей заповедника в какой-
то штаб, или жаркие споры - наполовину по-итальянски - о профессиональном
футболе, то есть совсем не то, что запомнилось Тиму.



Этьен тоже должен был прийти сегодня. Приятели собирались каждую субботу
по утрам. Возможно, он задерживался, потому что отец опять велел ему что-то
сделать на свалке. Этьен был очень толстым пареньком. Свое имя он писал как
«80N» и, присовокупив «ха-ха», расписывался таким образом на телефонных
столбах цветными мелками или кусочком желтого известняка, спертым у
дорожных рабочих. Как Тим, Гровер и Карл, Этьен любил устраивать розыгрыши,
но в отличие от друзей был прямо-таки одержим этой страстью. Если Гровер
был гением, Тим хотел статьтренером баскетбольной команды, а Карл мог бы
блистать в этой команде, то Этьен мечтал о профессии, как-нибудь связанной
с розыгрышами. «Ты чокнутый, - говорили ему друзья.- Что это за профессия?
Ты что, будешь комиком на телевидении или клоуном в цирке?» А Этьен, обняв
кого-нибудь за плечи (если быть начеку, то можно было сообразить, что он
делает это не из дружеских чувств, а чтобы скотчем прицепить на спину
приятелю листок с надписью вроде «МОЯ МАМА ХОДИТ В СОЛДАТСКИХ САПОГАХ» или
«ДАЙ МНЕ ПИНКА» - со стрелкой, показывающей, куда именно), отвечал: «Мой
отец говорит, что скоро всё будут делать машины. Что работу можно будет
найти только на свалках для поломанных машин. Машины не смогут только
шутить. Поэтому шутить и устраивать розыгрыши будут люди».

Приятели, пожалуй, были правы: вполне возможно, Этьен был немного
чокнутый. Он осмеливался устраивать такие рискованные гадости, на которые
больше никто не отваживался: прокалывал шины на колесах полицейских машин,
оставлял дурацкие и, в сущности, бессмысленные записки с подписью «Призрак»
на столе в кабинете директрисы, пока она вела урок в восьмом классе, а
однажды, надев водолазный костюм, залез в речку и засорил илом водозаборник
бумажной фабрики (в результате чего

Секретная интеграция 333

фабрика остановилась почти на неделю), и проделывал прочие шалости в том же
духе. Он ненавидел общественные институту Его злейшими врагами, главными
мишенями его проказ были школа, железная дорога и АУР. Этьен собрал вокруг
себя шайку таких же недовольных, которых директриса, распекая, неизменно
называла олигофренами; этого слова они не понимали, а Гровер отказывался
объяснять - его это бесило, потому что оно было таким же оскорбительным,
как макаронник или ниггер. Среди друзей Этьена были такие личности, как
братья Мостли - Арнольд и Кермит, которые нюхали авиационный клей, воровали
из магазина мышеловки, а потом развлекались, швыряя их во взведенном
состоянии друг в друга где-нибудь на пустыре; Ким Дуфэй, худенькая
шестиклассница с экзотической внешностью и длинной светлой косичкой с
постоянно перепачканным синими чернилами кончиком, которая разбиралась в
различных взрывчатых веществах и отвечала за пополнение запасов натрия в их
тайнике, добывая его из лаборатории минджборовской средней школы с помощью
своего приятеля Гэйлорда, по уши влюбленного в нее студента-второкурсника,
толкателя ядра и просто любителя ребятни; Хоган Слотроп, докторский сынок,
который в возрасте восьми лет всерьез пристрастился к ежевечернему питью
пива, а в девять лет ударился в религию, дал зарок не пить и вступил в
Общество Анонимных Алкоголиков - решение, одобренное снисходительным
папашей и благосклонно воспринятое местным отделением АА, где посчитали,
что присутствие ребенка может благотворно повлиять на взрослых; Нунци
Пассарелла, который начал с того, что каким-то образом умудрился привезти
на школьном автобусе взрослую свинью - польско-китайскую свиноматку в
четверть тонны весом, чтобы выступить с ней на конкурсе «Покажи и
расскажи», и, не останавливаясь на достигнутом, основал культ юродивой

Рассказ

Сью Данхэм в честь легендарной и прекрасной 6родяжки, которая в прошлом
веке бродила по окрестным холмам, подменяла младенцев, устраивала пожары и,
по сути, могла считаться святой покровительницей всей их компании.
8. Где Карл? - спросил Тим, вытерев голову од

ним из свитеров Гровера.
9. В подвале,- ответил Гровер.- Играет с носорожьими ногами.- Их можно было
носить как сапоги, и обычно их надевали, когда выпадал снег.- А что?
10. Моя мать опять... - Тиму было нелегко сказать об этом, он понимал, что
нехорошо жаловаться на свою мать.- Она опять доставала их по телефону.
- Кого? Родителей Карла?

Тим кивнул.
- Моя тоже.- Гровер помрачнел.- Я слышал,

как мои предки говорили об этом,- сказал он,

ткнув пальцем в пару наушников, напрямую подсоединенных к подслушивающему
устройству, которое

он год назад установил в спальне родителей.- Они

постоянно говорят о превосходстве белых над черными. Я поначалу думал, что
они имеют в виду шахматы.
- Она опять обозвала их этим словом,- сказал

Тим. В этот момент вошел Карл. Носорожьих ног

у него не было, он молча улыбался, как будто с помощью какого-то «жучка»,
спрятанного в комнате

Гровера, слышал, о чем они только что говорили.
1. Хочешь послушать? - предложил Гровер, кивком головы показывая на
приемник.- Мне удалось поймать Нью-Йорк.
Карл сказал «да», уселся у приемника и, надев наушники, принялся крутить
ручку настройки.
- Вот и Этьен,- сказал Тим. Толстяк болтался

за окном, как блестящий воздушный шарик. Физиономия у него лоснилась, глаза
шныряли во все стороны. Друзья впустили его в комнату.


У меня есть одна штуковина, от который вы

обалдеете,- сообщил Этьен.
Какая? - спросил Тим, все еще занятый мыслями о матери и потому утративший
бдительность.
Вот такая,-сказал Этьен и запустил в него

бумажный пакет с дождевой водой, который он прятал под рубашкой. Тим
прыгнул на толстяка, и они,

сцепившись, покатились по полу. Гровер кричал,

чтобы они не уронили приборы, а Карл с хохотом

поднимал ноги, когда дерущиеся подкатывались к нему. Когда возня
прекратилась, Карл снял наушники и щелкнул выключателем, а Грови уселся,
скрестив ноги, на кровати - это означало, что началось заседание Внутренней
Хунты.
Пожалуй, начнем с сообщений о текущих делах,- сказал Гровер.- Что у
тебя было на этой не

деле, Этьен? - В руках у Гровера была дощечка с зажимом, которым он имел
обыкновение ритмически щелкать, когда впадал в задумчивость.
Этьен достал из заднего кармана несколько сложенных листочков и начал
читать:
Железная дорога. Один новый фонарь и две

сигнальные петарды добавлены в арсенат.
3. Арсенал,- пробормотал Гровер, записывая.
Да. Мы с Керми еще раз подсчитали количество вагонов на станциях Фокстрот и
Квебек. На Фокстрот пришло семнадцать вагонов и три товарные платформы с
четырех тридцати до...
Цифры я запишу потом,- сказал Гровер.-

Можем мы что-нибудь сделать на этом участке дороги, или там проходит
слишком много вагонов?

Вот в чем вопрос.
А,- сказал Этьен.- В общем, движение было

не слабым.- Он обнажил зубы и покосился на Кар

ла и Тима, и те захохотали.
Ты сможешь сделать вылазку попозже? - раздраженно спросил Гровер.- Скажем,
вечером около

девяти?
9. Не знаю,- сказал Этьен.- Можно попробовать улизнуть и...
10. Попробуй,- сказал Гровер.- Нам нужны данные и на более позднее время.
11. Но мой папа... Он беспокоится обо мне,- сказал Этьен.- Правда
беспокоится.
Гровер, насупившись, посмотрел свои записи, пару раз щелкнул зажимом и
спросил:
12. Ладно, а что в школе? Как там дела?
13. Я подыскал еще пару малышей,- сказал Этьен,- первоклассников. Учителей
они уже достали.

Кидаются мелом. Швыряют что попало. У одного

из них это здорово получается, Грови. Надо бы потренировать их с натрием.
Но здесь может быть

проблема.
Гровер поднял глаза.
14. Проблема?
15. Они могут попробовать его съесть или лизнуть. Один из них,- хихикнул
Этьен,- ест мел. Говорит, что вкусно.
16. Ладно,- сказал Гровер,- продолжай отбор.

Нам нужны люди, Этьен. Это очень важный участок. Пора покончить с мужским
туалетом. Для этого

необходимо мобильное взаимодействие.
17. Могильное? - переспросил Тим, прищурившись и наморщив нос-Почему же
могильное,

Грови?
Гровер объяснил, что значит это слово. Затем на доске, прикрепленной к
стене, нарисовал мелом примерный план здания школы.
18. Мобильное взаимодействие,- выкрикнул он,- координация.
19. Точь-в-точь как у меня в табеле,- сказал Этьен,- то же самое слово.
20. Верно,- сказал Гровер.- Это значит, что на

физкультуре твои руки, ноги и голова работают вместе. То же самое относится
и к нам, все члены шайки должны действовать_согласованно, как части
Секретная интеграция 337

тела,- Но его уже никто не слушал. Этьен растягивал пальцами рот; Тим и
Карл по очереди дубасили друг друга в плечо. Гровер громко щелкнул зажимом,
и они прекратили дурачиться.- Что-нибудь еще, Этьен?
11. Это всё. Ах да, во вторник будет заседание

АУР. Думаю опять послать туда Хогана.
12. Ты же помнишь, что он сделал в прошлый

раз,- с усилием сказал Гровер. Первоначальная

идея состояла в том, что Хоган Слотроп лучше всех

подходит для проникновения на заседания АУР

благодаря опыту посещения собраний «Анонимных

Алкоголиков». Гровер исходил из того, что Хоган

имеет представление о том, как проходят собрания

взрослых. Но в данном случае Гровер просчитался.

Потом он целую неделю винил себя, что неправильно оценил ситуацию. Вместо
того чтобы сидеть тихонько в уголке и все записывать, Хоган попытался
выступить на заседании. «Я подумал,- рассказывал он,- что не будет большой
беды, если я подниму руку и скажу: "Меня зовут Хоган Слотроп, я учусь в
школе", а потом расскажу им про учебу».
21. Их это не интересует,- сказал Гровер.
13. Мою маму интересует,- возразил Хоган.-

Она каждый день меня спрашивает, что было в школе, и я ей рассказываю.
22. Она не слушает,- заметил Гровер.
В результате Хогана Слотропа выдворили с заседания АУР, когда он
направился к трибуне, чтобы проверить, удастся ли ему прочитать «Двенадцать
шагов» - программу действий «Анонимных Алкоголиков». Но его буквально
вынесли из зала, что было совсем не трудно, учитывая легкий вес Хогана.
23. За что? - возмутился Гровер.
14. Разные бывают собрания,- пытался объяснить Хоган.- В АУР все по-
другому. У них там особые правила, и все как-то уж очень, очень...
15. 338
Рассказы

1. Формально,- подсказал Гровер.- Официально.
Будто они играют в какую-то игру, о которой

я и не слышал,- сказал Хоган.- В АА мы просто

разговариваем.
На следующее заседание АУР пошла Ким Дуфэй. Она накрасила губы, накрутила
кудри на французский манер, нацепила свои самые изысканные наряды и
бюстгальтер 28-го размера (купленный мамочкой, которой она запудрила мозги)
и отправилась на заседание, где вполне сошла за молоденькую родительницу.
Так она стала их новой лазутчицей.
В общем, теперь,- подытожил Этьен,- Хоган обижается, что его заменили
девчонкой.
Я ничего не имею против Хогана,-сказал

Гровер,-поймите меня правильно. Но сможет ли

он адекватно действовать в сложно структурированной ситуации, вот что
меня...
- Чего? - одновременно перебили его Тим и Карл. Этот трюк они отработали
специально и с его помощью неизменно сбивали Гровера с толку, когда тот
говорил слишком мудрено. Гровер пожал плечами, признал, что, возможно, все
зависит от морального настроя, и дал Этьену добро на то, чтобы Хоган
попробовал еще раз.
Следующим докладывал Тим. Его направлением были финансы и тренировки. В
данный момент все были заняты подготовкой к ежегодной генеральной репетиции
под кодовым названием операция «Спартак», которое Гровер позаимствовал из
одноименного фильма. Однажды он специально ездил в Сток-бридж, чтобы
посмотреть этот фильм, который произвел на него такое впечатление, что еще
месяц после этого Гровер каждый раз, проходя мимо зеркала, корчил кирк-
дугласовскую физиономию. Операция «Спартак» проводилась уже в третий раз и
в свою очередь должна была стать генеральной репетицией настоящего
восстания рабов, которое именовалось не иначе как Операция «А». «Что значит
Секрет