Из поэтических архивов времен "Картофельной поры"

СОВХОЗНЫЯ СТРАДАния

В клуб идем с большой охотой,

Смотрим раз в три дня кино.

Только странно нам чего-то:

Иностранное оно.

Неужели в наших фондах

Нет чего-нибудь родней?..

А пока мы смотрим фильмы

ГДР - и западнЕй.

Занавесок нет в палатах, -

Может, делись все куда-то?

Как приходит вечер ясный,

Вид на окна - распрекрасный.

Надоело нам давно

Это дивное кино.

Наш комбайн по полю ходит

И подковы нам находит.

Только нету счастья в них -

Слышим вдруг: мотор затих.

И сказал нам экипаж:

'Надо ехать нам в гараж,

Цепь сменить и колесо.

Да прочистить надо все'.

Что нам делать, мы не знаем,

Третий день сидим-гадаем:

Иль комбайн сломался наш, -

Иль уехал не в гараж?

Поработаем на поле

И печем картошку вволю.

И пешком мы в лагерь ходим,

Коль автобус не приходит.

То автобус всех нас ждет,

То возьмет - и не придет.

'Лучше в травке поваляться,

Чем по лагерю шататься'.

Врач уехала в Москву,

Комиссар здесь на посту.

Он больных с утра обходит

И порядок сам наводит.

В центре - он, вокруг - толпа,

Кашель, насморк, пот со лба,

Бледность лиц, глаза томны, -

Очень все утомлены.

Все считают, что у них

Или оспа, или тиф...

Как вернулась врач к обеду -

'Я не болен!!! В поле еду...'.

А подъем у нас такой:

Стукнет кто-то в дверь ногой.

А уж если мы молчим,

Стукнет он и закричит:

'Эй, подъем!.. Вы не засните, -

На линейку выходите'.

Вся линейка - пять минут,

И на завтрак все бегут.

Прибежали и в столовой

Простояли полчаса. -

Аль не думали, что быстро

Так линейка кончится?..

Дождь полил как из ведра, -

Значит, в лагерь нам пора.

А автобуса все нет:

Задержался на обед.

'Дождь для вас полезен очень, -

Охлаждайся, кто захочет!'.

Сто ребят в автобус наш

Входят просто, как багаж.

Выходить куда сложней:

Не хватает двух дверей.

(14-16 сентября 1974 года. 'Картофельные' частушки. П/л 'Янтарь'.)

ГАВРИЛИАДА

Служил Гаврила на комбайне.

Гаврила комбайнером был.

Сей факт в Москве держал он в тайне.

Хоть страстно он комбайн любил.

Служил Гаврила на копалке.

Гаврила на копалке был.

Раскапывал он землю палкой:

В земле копаться он любил.

Служил Гаврила на подборе.

Гаврила на подборе был.

Он собирал картошки горы,

Но - нагибаться не любил.

ПОСТСКРИПТУМ (от редколлегии):

Служил Гаврила в стенгазете.

Гаврила в стенгазете был.

Писал он ночью строки эти, -

Хоть по ночам он спать любил.

(18-20 сентября 1974 года. П/л 'Янтарь'.)

***

Редколлегии газеты 'Картошку - в лукошко' посвящается...

Глаза смеркаются. На веки

Спускается дуга бровей.

И семь сидящих человеков

Рождают мысли в голове.

'Нам срочно нужен третий номер, -

Сказал один из них другим. -

Все есть в газете у нас, кроме...'.

Перед глазами всех - круги...

Материалов нет, конечно.

Но, бодро дернув головой,

В борьбе со сном, в борьбе извечной

Довольны все своей судьбой.

Глаза закрыты. На столе

Склонившись головой к газете,

Работу бросив на нуле,

Спит редколлегия, как дети.

Сон безмятежный тих и мил.

И губы шепчут: 'О! Газета!..

О... если бы хватило сил

Добраться нам до факультета...'.

'А завтра в поле вновь и вновь

Нам выходить, с туманом споря', -

Во сне вдруг дергается бровь:

Московские нам снятся зори.

...Товарищ! Преклони колени!

Лишь мир уснувший замолчит,

Ты вспомни нас хоть на мгновенье -

Ведь редколлегия не спит...

(Ночь с 20 на 21 сентября 1974 года. П/л 'Янтарь'.)