Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://www.ffl.msu.ru/research/avtoreferats/121-fatuschenko-avtoreferat.doc Дата изменения: Unknown Дата индексирования: Sun Feb 3 01:59:28 2013 Кодировка: koi8-r Поисковые слова: m 106

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМЕНИ М.В.ЛОМОНОСОВА

На правах рукописи

ФАТЮЩЕНКО АНДРЕЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ

ИНТЕЛЛИГЕНТСКИЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЕ ОБЩИНЫ В РОССИИ И США В ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ
XIX ВЕКА
(КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)

Специальность 24.00.01 - «Теория и история культуры»

АВТОРЕФЕРАТ
Диссертации на соискание ученой степени
Кандидата исторических наук



Москва 2007

Диссертация выполнена на кафедре межкультурной коммуникации факультета
иностранных языков
Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова


Научный руководитель: Кандидат исторических наук, доцент Левандовский
А.А.
Официальные оппоненты: Доктор исторических наук, профессор
Борисов Н.С.
Кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник Христофоров И.А.

Ведущая организация: Российский Государственный Гуманитарный Университет

Защита состоится «__» ____________ 2007 года в ___ часов на заседании
диссертационного совета Д.502.001.28 при
Московском государственном университете им.
М.В.Ломоносова.
Адрес: 117192, г.Москва, Ломоносовский проспект, д.31, корпус 1.


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГУ (1-й корпус
гуманитарных факультетов)

Автореферат разослан «__» __________ 2007 г.



Ученый секретарь
диссертационного совета
доктор исторических наук, профессор Жбанкова
Е.В.


Мечта о равноправии, свободе, гармонии, счастье всего человечества,
отдельного народа и индивидуума будет жить вечно в человеческом обществе.
Попытки осуществить эту мечту будут всегда актуальны, поскольку,
парадоксальным образом, чем больше и активнее развиваются цивилизации, чем
удивительнее необыкновенные достижения научно-технического прогресса
(например за последние 100 лет), чем больше преодолевается барьеров,
разделяющих людей, чем проще, надежнее, быстрее всемирное общение, тем
острее встают проблемы межнациональной, межкультурной, межличностной
коммуникации, тем глубже и разрушительнее конфликты культур,
геополитические катастрофы.
Поиск идеальной жизни, мечта о построении идеального общества заложены в
человеческой природе. Другой вопрос, что эти представления различны на
разных стадия развития общественных отношений. Интенсивность этого поиска
возрастает в моменты смены эпох, однако поиск Утопии не останавливается и в
стабильные времена, и не остановится никогда в связи с недостижимостью
самого идеала. «Не стоит смотреть на карту, если на ней не обозначена
Утопия, ибо это та страна, на берега которой высаживается человечество.»[1]
Эти слова Оскара Уайльда можно понять и как то, что Утопия, Идеал все же
существует и присутствует в нашей жизни, пусть и неосуществленный
физически, он живет на карте мира каждого разумного человека. «Прибыв туда,
- продолжает Оскар Уайльд - человечество вновь устремляется в путь в
поисках лучшей страны. Прогресс - это реализация Утопий»
Утопические идеи существовали во все времена. Платон, Томас Мор, Лев
Толстой и сотни других - в каждой эпохе было свое видение идеального
общества.
Утопия как мечта о чем-то идеальном царит всюду, грань между утопией и
реальностью, утопией и традицией зыбка. Любой проект реформ,
преобразований, так же как и консервации существующего, в принципе
утопичен, любая, самая научная теория может оказаться утопией, чем-то
неосуществимым, хотя в то же время любая самая абсурдная теория, завладев
умами, становится реальностью.
Люди давно пытались реализовать свои мечты. Современные историки и
философы ищут предпосылки создания коммун в раннехристианских сектах,
средневековых еретических движениях и даже в карнавале - в однодневно
воплощенной мечте. Начало документальной истории утопических общин восходит
к XVII веку, а своих классических форм они достигают в веке XIX. Нас
интересуют первые классические коммуны русских интеллигентов, возникшие в
последней четверти XIX века в России и Америке.

Актуальность темы исследования.
Тема построения идеального общества будет всегда актуальна. Практическое
воплощение утопических идеалов, несмотря на многочисленные неудачи,
приближают нас к лучшим формам общественного устройства.
Первые российские коммунитарные эксперименты русских интеллигентов остались
во многом не замеченными отечественной историографией. Для нас
представляется весьма актуальным выяснить причины их неудач, тем более, что
в этих экспериментах участвовали видные представители народничества, во
многом определившего историческую судьбу нашей страны.
В современную эпоху, эпоху неслыханных и невиданных массовых передвижений и
смешений людей, когда беженцы, мигранты исчисляются сотнями тысяч и
миллионами, эпоху резкого обострения межэтнических, межкультурных,
межконфессиональных конфликтов, угрожающих миру и просто выживанию
человечества на нашей планете, в эту эпоху изучение причин неудач попыток
создания идеального общества чрезвычайно актуально, особенно потому, что
эти попытки предпринимались представителями русской интеллигенции,
образованными людьми, имевшими самые благородные цели и намерения.

Объектом исследования в данной работе служат земледельческие коммуны
русских интеллигентов, созданные в США и России в последней четверти XIX
века.
Коммуны, общины - это своего рода воплощенная утопия. Зачастую это попытка
реализации идеи в чистом виде, подгонка под теорию и себя, и
действительности, попытка удержать действительность в рамках идеи. При этом
часто возникает конфликт несоответствия одного другому: если не попытаться
подогнать идею под действительность, то гибель неизбежна, в то же время
«негибкая» идея, идея-принцип становится своим антиподом и губит себя тем
быстрее, чем упорнее ее проводить в жизнь. Эта дилемма особенно заметна в
русских коммунитарных экспериментах.
В России в XIX веке совершались редкие попытки образования
интеллигентных общин. Русские коммунитарные опыты невозможно верно оценить,
представляя их себе вырванными из исторического контекста и России, и мира.
Цель и задачи исследования.
Основные цели диссертации:
1) проследить эволюцию взглядов русских интеллигентов - участников
первых российских коммунитарных опытов в США и России;
2) выявить, в какой степени различные культурные среды двух стран влияли
на результаты этих утопических экспериментов.
Для достижения этих целей было поставлено несколько задач:
1) проследить по письма и дневникам участников коммун различные стадии их
собственного воззрения на возможность успеха утопических опытов, их
ожидания, надежды перед экспериментом и разочарования после;
2) прояснить исторический и культурный контекст в момент осуществления
коммунитарных опытов;
3) оценить значение первых российских коммунитарных экспериментов для
исторического процесса в России;
4) рассмотреть причины неудач интеллигентских общин в свете проблем
межкультурной коммуникации.
Историография

По общим вопросам, затронутым в данной работе, существует огромная
литература. Утопии в целом и утопическим общинам в частности посвящены
тысячи книг. Основная часть работ написана западными исследователями,
поскольку именно в западных странах, особенно в США, было наибольшее
количество религиозных и утопических общин. Подавляющая часть этих трудов
посвящена изучению собственно американских общин на американской территории
и российские эксперименты представляли и представляют для западных ученых
небольшой интерес, тем более что их масштаб был весьма незначителен, по
сравнению с общим количеством общин в Америке. По общим вопросам утопии и
утопических общин важны работы Р.Фогарти, Д.Хечт, А.Ригби, К.Мелвилл[2] и
многих других. В отечественной историографии для понимания темы важны
работы С.Н.Кривенко, М.И.Туган-Барановского, А.И.Клибанова, Э.Я.Баталова,
Б.Ф.Егорова[3] и других.


В отечественной и зарубежной историографии о народниках первые утопические
эксперименты занимают небольшую долю и часто лишь упоминаются, но общие
работы о народническом движения очень важны для данной теме. В
отечественной историографии важную роль играют работы Н.А.Троицкого,
Б.С.Итенберга[4] и др. В зарубежной следует отметить Ф. Вентури, Дж
Биллингтона, Ф.Помпер[5] и др.


По узкой теме данной работы очень мало специальных научных трудов, и
относительно небольшое количество публицистических работ. Многие вопросы
остались совершенно не затронутыми, и даже в описаниях быта и жизни
колонистов встречаются очевидные неточности. До революции о «богочеловеках»
были работы А.И.Фаресова, А.С.Пругавина, о Вильяме Фрея работы
Н.В.Рейнгардта, об А.Н.Энгельгардте статья его сына Н.А.Энгельгардта,
брошюра С..Шарапова и пр. Большинство из них носят публицистический
характер. В послереволюционный период вышел в Париже сборник статей о
Н.В.Чайковском[6].

В последнее время впервые были сделаны попытки научного осмысления проблемы
в диссертации К.А. Соловьева, посвященной «богочеловесетву» как
религиозному течению, вышедшей в 1990 году , а также в диссертации Ирины
Гордеевой «Коммунитарное движение в России в последней четверти XIX в.» и
монографии того же автора «Забытые люди. История коммунитарного движения».
Москва 2003.

В биографии Н.В.Чайковского, вышедшей относительно недавно из под пера
Н.А.Макарова (Николай Васильевич Чайковский. Архангельск, 2002) теме
коммунитарных и «богочеловеческих» исканий Чайковского посвящено лишь
несколько страниц.

Источники исследования.
В работе были использованы как опубликованные, так и архивные источники.
Наиболее ценными с точки зрения поставленных задач для работы являются
источники личного характера - письма участников общин, их дневники и
воспоминания.
Для прослеживания эволюции взглядов «богочеловеков» незаменимы фонды
Н.В.Чайковского в ГАРФ. В фонде Чайковского содержится его переписка с
другими «богочеловеками», с оставшимися на свободе после разгрома хождения
в народ «чайковцами», например, с Д. Клеменцом, воспоминания
Н.В.Чайковского. Кое-что из этого опубликовано. «Открытое письмо к друзьям
1926 года», письма к Д. Клеменцу, отрывки воспоминаний и т.п. В этом же
фонде содержатся некоторые письма основателя «богочеловечества» А.К.
Маликова.
Ценные сведения по истории интеллигентских колоний содержатся в переписке
А.Н. Энгельгардта с А.П. Мертваго, З.С. Сычуговым, В.А. Веселовского и др.
Эти письма находятся в РГАЛИ в личном фонде ? 572 А.Н. и Н.А.
Энгельгардтов. Там же содержится часть неопубликованных рукописей А.Н.
Энгельгардта.
Важные сведения о жизни и деятельности интеллигентских общин содержатся в
воспоминаниях их непосредственных участников В.Алексеева, В.И. Скороходова,
В.В. Рахманова, З.С.Сычугова, А.П.Мертваго и других).
Влияние «богочеловечества» на общество, прежде всего на «революционеров»
можно проследить по воспоминаниям бывших «чайковцев», участников «хождения
в народ». В этом смысле важны воспоминания М.Фроленко, С.Ковалика,
О.Аптекмана, П.Кропоткина, С.Степняка-Кравчинского, Н.Чарушина и других.
Отношение общества к экспериментам наглядно видно из трудов идеологов
народнического движения, а также из сообщений прессы и художественной
литературы.
Ценные сведения содержатся в источниках государственного происхождения -
судебно-следственные материалы и документы политического сыска (фонды
департамента полиции в ГАРФе, министерства юстиции в РГИА и ГАРФе).
Содержащиеся в фонде III экспедиции протоколы допросов проясняют отношение
властей к коммунитарным экспериментам, а также позволяют уточнить идейные
обоснования создания коммун, детали обустройства общинной жизни, а также
проследить судьбу членов коммун, после их распада.
Многие участники русского коммунитарного движения после развала общины в
Америке остались заграницей или навсегда, или на долгое время, поэтому
значительные материалы по теме исследования находятся в заграничных
архивах. Во время стажировки в США автором были изучены архивные материалы
в библиотеке Гувера (США), где в фонде Николаевского хранятся
многочисленные документы по истории общины Вильяма Фрея и «богочеловеков».
В фонде собраны письма Николая Чайковского к общинникам В.Фрею, С.Клячко,
А.Маликову, Л.Шишко и другим, его дневники, письма колонистов самому
Чайковскому.В работе автор использовал материалы из Публичной библиотеке
Нью-Йорка, где хранятся дневники В.Фрея, который он вел в 1872-1874 гг, а
также его переписка с Н.В.Чайковским, с другими общинниками, несколько
писем жене, письма семьи Гейнсов из России и т.д.
Научная новизна исследования. Во-первых, автором впервые поставлены вопросы
значения неудач коммунитарных опытов первых русских общинников для
интернационального коммунитарного движения. Выявлены причины и последствия
этих неудачных опытов.
Во-вторых, в диссертации впервые в отечественной историографии в столь
полном объеме рассмотрены создание, деятельность и распад русских
интеллигентских общин в последней четверти XIX века в свете попавших в
чуждую культурную среду в свете проблемы межкультурной коммуникации.
В-третьих, в научный оборот введены новые исторические источники, в том
числе неопубликованные, хранящиеся в иностранных архивах.
Практическая значимость работы. Теоретические и прикладные аспекты
исследования имеют практическое значение; они могут быть использованы в
разработке новых подходов к изучению утопических идей в нашей
историографии. Выводы и научный материал могут быть использованы для
уточнения существующих взглядов на развитие и перспективы коммунитарного
движения в России.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были
представлены на нескольких научных конференциях: «Россия и Запад» Диалог
культур, 1995, 1997 гг; апробированы на семинарах по русской истории в
Государственном университета Нью-Йорка, США, в 1994 году, на семинарах на
кафедре русистики Бирмингемского университета, Великобритания в 2004 году.
Текст диссертации обсуждался на кафедре межкультурной коммуникации и на
кафедре региональных исследований факультета иностранных языков МГУ им.
М.В.Ломоносова в 2007 году, был одобрен и рекомендован к защите.

Структура работы.
Структура диссертации сформирована в соответствии с общей концепцией,
целями, задачами, и логикой исследования. Диссертация состоит из введения,
трех глав, заключения, приложения и списка источников и литературы. В
первой главе рассматриваются первые коммунитарные эксперименты русских
интеллигентов в США, во второй - в России. В третьей главе мы сравниваем
проанализированный материал и делаем обобщающие выводы. Заключение подводит
итоги работы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Глава 1 - Коммунитарные эксперименты русских интеллигентов в США состоит из
5 разделов.
Раздел 1. Исторический контекст первых русских коммунитарных экспериментов.
Для осознания значения первых коммунитарных экспериментов и реакции на него
народников и общества, важен их исторический контекст.
Соединенные Штаты Америки - форпост образования утопических общин в XIX ,
да и в XX веке. Этому было несколько причин - и историческая терпимость к
религиозным группам, и наличие большого количества дешевой земли в
результате движения на Запад, и либерализм государства, которое не чинило
препятствий для общинников. За период с 1787 года по 1919 в этой стране
было создано 270 утопических коммун.[7] Именно на Америку устремили свои
взгляды первые русские колонисты.
В России, как известно, на рубеже 60-70-хх годов XIX века сложилось
народничество как общественное направление. Не будем подробно
останавливаться на столь известном вопросе, напомним лишь о его идейных
истоках - «идее общинного социализма» сформулированной Герценом в 40-50-хх
годах, и развитой Н.Г.Чернышевским. Именно эти идеи, наравне с учением
О.Конта служили источником вдохновения для Вильяма Фрея.
Важным событием исторического контекста того времени является «хождение в
народ». В движении участвовало несколько тысяч пропагандистов, хлынувших в
деревни после голода 1873-74 годов. На это, во многом наивное и искреннее,
движение власть ответила арестом более 4000 человек только по 26 губерниям,
а по всей России число арестованных достигло 8000 человек, из которых,
впрочем, подавляющая часть была затем отпущена. Из 770 пропагандистов,
привлеченных к дознанию, 193 человека предстали перед судом в 1877 году. 28
человек были осуждены на каторгу от 3 до 10 лет, 32 к тюремному заключению
до трех лет, 39 - к ссылке, остальных освободили. Все исследователи
отмечают важность «процесса 193-х» для развития революционного движения в
России. За 3,5 года дознания - 43 арестованных скончались, 12 покончили с
собой, 38 сошли с ума.
Именно в это время в далекой Америке проходили коммунитарные эксперименты
русских интеллигентов. В такой обстановке вполне можно понять резкое
отношение некоторых народников к этим попыткам. Как мы уже упоминали, один
из идеологов народничества, П.Л.Лавров, считал эти эксперименты прямо
вредными, уводящими ценные кадры от революционной борьбы.
Раздел 2.Первый русский колонист Вильям Фрей. В этом разделе
рассматривается деятельность одного из первых русских утопистов, на
практике решившего реализовать свои желания о построении будущего
счастливого общества - Владимира Гейнса, принявшего в эмиграции имя Вильяма
Фрея. Вильям Фрей, эмигрировав в США в 1868 году, пытается присоединиться к
существующим на тот момент в США утопическим коммунам. Потерпев ряд неудач,
Фрей решает сам организовать небольшую коммуну в Канзасе в 1872 году.
В.Фрей в основном известен в отечественной историографии и литературе по
его встречам с Л.Н.Толстым, имевшими место после многочисленных неудачных
коммунитарных экспериментов в США. Умер Фрей в 1888 году в Лондоне.
Раздел 3. Возникновение «богочеловечества» в России. Предпосылки создания
коммуны.
В разделе рассказывается об Александре Капитоновиче Маликове и его
религиозном учении - «богочеловечестве». В один из самых решительных
моментов в отечественной истории - в эпоху «хождения в народ» А.К.Маликов в
г.Орле создает учение, которое, по замыслу автора, должно было примирить
всех - и власть, и народ, и интеллигенцию. Обнаружив в каждом человеке
божественную сущность, Маликов старался убедить и революционеров, и
жандармов в бессмысленности конфронтации и насильственных действий.
Проповедь Маликова пользовалась некоторым интересом у экзальтированной
части народников, поскольку сам Маликов был дружен со с многими
революционерами (как например П.Г.Заичневский - автор прокламации «Молодая
Россия») и пользовался вниманием и уважением в молодежной среде.
Осознав невозможность и ненужность проповеди своего учения в России Маликов
собирается в США в коммуну для воплощения на практике своих идей.
Раздел 4. Путь Н.В. Чайковского из кружка «чайковцев» к «богочеловечеству»
и отказу от революционной борьбы.
Николай Васильевич Чайковский - человек удивительной судьбы, личность
яркая, оставившая заметный след в истории России. Его именем называется
кружок, в котором впервые встретились люди, коренным образом повлиявшие на
ход событий истории нашей страны: Софья Перовская, П.А.Кропоткин, С.М.
Кравчинский, Д.А. Клеменц, Л.Э.Шишко, С.С. Синегуб и многие другие.
Человек, во время знаменитого «хождения в народ» уезжающий в Америку и
живущий там в земледельческой Коммуне, после долгих лет бурной жизни в
эмиграции возвращается в Россию, активно участвует в кооперативном
движении, а после революции он возглавляет белогвардейское правительство в
Архангельске. «Дедушка русской революции», не принимавший насилия. Насилием
же пытающийся образумить свою «внучку».

В разделе рассматриваются причины, побудившее одного из известнейших
народников того времени попытаться найти мирный путь трансформации
общества.


Раздел 5. Создание совместной колонии «богочеловеков» с В.Фреем в США

Раздел посвящен жизни и быту интеллигентской земледельческой колонии в США.
По дневникам и воспоминаниям в качестве источников изучаются трудности
совместного проживания колонистов, эволюция их взглядов в условиях тяжелого
непрекращающегося труда. «Богочеловеки» обратились за помощью к Вильяму
Фрею в тот момент, когда отношения внутри колонии дали трещину. Появление
догматического Фрея лишь ухудшило ситуацию.
Маликов вспоминает: «Огромное несчастье нашей коммуны заключалось, между
прочим, и в том, что Фрей подавлял нас всех своим столпничеством и лишил на
первых порах всякой критики по отношению к живой действительности».[8]
Алексеев: «Фрей был человек прямолинейный, с сильной, стальной волей,
человек скорее догмата, чем чувства. Мы же все были люди чувства». [9]
Коммуна распалась.
Первым ушел Н. Чайковский, один, с 10 долларами в кармане (билет на поезд в
Филадельфию, куда он шел, стоил 20) 23 июля 1877 года он отправился в
исключительно тяжелое путешествие. Он прошел пешком 420 миль за 23 дня.
После разнообразных мытарств он попал в общину шекеров в начале 1878 года,
там и тогда наступил этап, который Т.Полнер[10] характеризует, как «второе
богочеловечество». Чайковский пытался осмыслить накопленный опыт. На
примере шекеров он воочию увидел превосходство религиозных сект над
«экономическими».
В феврале 1879 года он перебирается в Нью-Йорк, оттуда в Париж, после чего
через 1,5 года в Лондон.
Алексеев с Маликовым вернутся в Россию летом 1877 года, где станут
буквально голодать. С осени 1877 года В.И. Алексеев получит место учителя у
детей Л.Н. Толстого.
Глава 2. Коммунитарные эксперименты в России в последней четверти XIX века.
Раздел 1. А.Н.Энгельгардт и идейные предпосылки создания интеллигентских
земледельческих колоний в России
В этом разделе мы рассмотрим энгельгардтовские «интеллигентские колонии».
Нашей задачей будет отметить их характерные черты - как, то, что сближает
их с фреевскими экспериментами, с общиной «богочеловеков» в Америке,так и
то, что их отличает, делает их уникальным и своеобразным явлением в нашей
истории.
В разделе речь пойдет о самом Александре Николаевиче Энгельгардте и его
теории. Личность эта - яркая и интересная, судьба ему выпала удивительная
и в то же время для России как-то трагически характерная. Выдающийся ученый
(несмотря на бурное развитие химии, некоторые его открытия до сих пор
используются), выдающийся общественный деятель (организовал первый научный
химический журнал), педагог (его ученики П.А. Костычев, Н.П. Червинский,
А.С.Ермолов и др.), агроном, популяризатор применения искусственных
удобрений и прочая, и прочая, и прочая. Большой интерес представляют его
точные наблюдения за жизнью пореформенной деревни, которые он записал в
«Письмах из деревни» и его мысли о возможных путях взаимоотношений и
взаимодействия интеллигенции и крестьянства, «интеллигентского» и
«крестьянского» труда.
Раздел 2. Практические попытки приобщения интеллигентов к земледельческому
труду в Батищеве.
«Получившему образование интеллигентному человеку, чтобы сделаться
хозяином, нужно только научиться работать, как мужик - остальное
приложится. Новый человек в русском хозяйстве явится, когда интеллигенты
будут уметь работать. Этот новый человек (интеллигент-мужик) подымет наше
хозяйство, сумеет пустить в ход наши втуне лежащие богатства».[11]
А.Н.Энгельгардт решает помочь интеллигентам научиться работать на земле для
того, чтобы помочь мужику своими знаниями и одновременно научиться у мужика
умению трудиться.
«Тонконогие» (как называли интеллигентов в Батищеве - имении Энгельгардта)
стали приезжать на учебу с 1875 года, но «официальный» отсчет учеников А.Н.
Энгельгардта идет с 1877 года. Всего с 1877 по 1883 гг. было 79 человек, 55
мужчин и 24 женщины. Выдано было 14 аттестатов, своего рода
рекомендательных писем. Энгельгардт считал число значительным, Фаресов на
это сказал, что «это лишь показывает ничтожность частного почина».
В разделе прослеживается процесс обучения сельсохозяйственному труду Изота
(Зота) Семеновича Сычугова, верного ученика Энгельгардта, первым
впоследствии севшего на землю и попробовавшего осуществить задуманный
идеал.
Раздел 3. Создание колоний последователями Энгельгардта.
В разделе рассматриваются первые попытки создания интеллигентских
земледельческих коммун в России и те специфические сложности, с которыми
столкнутся первые колонисты в российских условиях.
Вернувшись после учебы у А.Н.Энгельгардта через год к себе на родину в
Вятскую губернию, Зот понял, что осуществить энгельгардтовские замыслы не
так просто. 2-3 крестьянских общества давали ему наделы, но за это он
должен был отказаться от элементарных свобод: права передвигаться с одного
места на другое и своей телесной неприкосновенности. Терять свой социальный
статус очень не хотелось. Из государственных имуществ земли не давали.
Выход был один - купить землю. Но откуда взять денег? В этот момент Зот
встречает своего бывшего приятеля по семинарии Семена Вадиковского, который
разделял его идею об интеллигентской колонии. Вадиковский приобрел землю
для колонии, но из их совместного ведения хозяйства ничего не вышло по
причинам личного характера.
Зот Сычугов пытается объяснить себе неудачи интеллигентских колоний.
«Интересно, что мы, интеллигенты, задаваясь целью вести свою жизнь на
началах справедливости и внедрять ее в наших соседей, самые простые
отношения запутываем до невозможности во имя идей той же
справедливости».[12]- пишет он в письме А.Н.Энгельгардту.
После первых неудач Сычугов не сдался. «Спаянное ядро» из З.С. Сычугова,
А.А.Сычуговой, Н.Н. Коган, В.В. Еропкина, создаст общину «Криница», еще
более знаменитую, чем предыдущие колонии. Это будет самобытная колония,
которая просуществует около 25 лет. Любопытно, что ее посетит А.С. Ермолов,
ученик А.Н. Энгельгардта, уже в ранге министра сельского хозяйства.
Глава 3. Сопоставление первых коммунитарных опытов в США и России.
Раздел 1. Причины неудач первых русских коммунитарных опытов в США
В разделе анализируются причины неудач колоний в США. На первое место Фрей,
а позже Пругавин ставили: 1) отсутствие эмоционального и психологического
единства коммунистов, единства религии (К. Соловьев также, вероятно,
придерживается этого пункта); 2) запутанность личных отношений (Короленко и
Полнер); 3) неумение физически трудиться (Короленко и Полнер); 4) тоска по
Родине (Полнер).
На наш взгляд одной из самых главных причин неудач коммунитарных опытов,
русских интеллигентов является их искусственность. Религиозные и
сектантские группы прижились в США. Например, через 15 лет после Фрея и
«богочеловеков» в Америку приезжают сектанты из России - штундисты.
Штундисты весьма успешно вели дело, несмотря на первоначальные трудности,
и успешно действовали и в 20 веке. «Их поселки с годами превратились в
небольшие городки с элеваторами, школами, вокзалами, почтой, в которых еще
к 30-м годам до 2/3 населения составляли русские эмигранты и их
потомки.»[13]
Другой причиной распада колоний послужила их неспособность колонистов
адаптироваться в чуждой культурной среде.
В разделе мы также анализируем межкультурный фактор в неудачах
коммунитарных экспериментов в США. Вот, например, как описывает свое
восприятие Америки Н.В.Чайковский:
«Видишь ли, Америка для нас, россиян, да еще из привилегированной среды,
страна очень мало понятная. Мы привыкли думать, что коли человек деятелен,
энергичен, что называется кипит в жизни - значит у него есть какая-нибудь
высокая цель, благородные стремления. Узнаешь ты эту цель, убеждаемся в
степени искренности человека в стремлении к ней - и дело в шляпе - ты
имеешь перед собой человека с физиономией, сразу можешь поставить себя в
определенные отношения к нему. - А тут людей буквально бьет лихорадка,
вечно они торопятся, вечно делают дело (business), как они выражаются, а
попробуй спросить для чего же мол это вы огород городите и 99 из 100 тебе
ответят ., « мне так выгодно и т.п.» и это совсем не инертная привычка к
труду нашего мужика или жадность к легкой наживе, об которой в свое время
так много наговорили у нас про Америку и которая в действительности вовсе
не так - нет это прямо культурно-историческая черта: быть вечно и
лихорадочно busy (занят) - добродетель. Вот ты и сумей увидать за таким
девизом живого человека, его нравственные и другие человеческие
мотивы.»[14]
«Богочеловеки», движимые желанием пересоздать себя, не могли приспособиться
к чужой культурной и бытовой среде. Несмотря на ожидающие их гонения ,
после неудач своих экспериментов они рвались в Россию.
Раздел 2 Сложности создания утопических коммун в России.
Общинники в России столкнулись и с непониманием властей, и с непониманием
мужика, которого они должны были окультуривать и которому должны были
помогать собственным примером:
«Земля, по понятию мужика, должна принадлежать ему - земледельцу и
коренному местному жителю, а тут являются люди, которые легко могут и без
земли прожить, захватывают землю, стесняют его, и, по совершенно непонятным
для мужика причинам мучают себя на тяжелой работе». [15]
Сложности создания утопических колоний в России рассматриваются на примере
знаменитой общины «Криница», основатели которой пытались учитывать
негативный опыт колоний В.Фрея в США и сочетать его с сугубо российскими
реалиями.
В этом аспекте весьма примечательно письмо одного из основателей
общины В.В. Еропкина Н.Н. Коган (другому активному организатору Криницы»)
от 12 апреля 1886 года о В.Фрее, с которым Наталья Николаевна познакомилась
в Мюнхене.
«Твое беззаветное увлечение приемами и выводами Фрея глубоко меня
огорчает и даже пугает. Меня ужасает, ледянит этот схоластический, узко
принципиальный характер в организации нашей общины, которым ты сейчас, по-
видимому, проникнута. От него так и веет казарменностью, фрейевщиной. Это
именно тот характер, лишенный тепла, света и свободы, который погубил уже
не одну из общин, в которых участвовал Фрей - этот не из тех, кто сядет за
один стол с мытарями и грешниками.
Это принципиалист до последней скважины своего существа, которому
личный принцип уж конечно в сто раз дороже самих людей. Я почуял это при
личных столкновениях.
. Но я узнал от тех (три различных лица), которым приходилось жить с
ним в Америке (все они, впрочем, относились с большим уважением к его
стойкости и выдержке), что влияние его на общину было всегда поистине
леденящее, давящее своею абсолютичностью и нетерпимостью, тем более
ужасною, что проявлялась всегда в мягонькой, скромненькой форме, в форме
яркой демонстрации преимуществ своих»[16].
Раздел 3. Значение первых коммунитарных опытов в России и США
Первые попытки русских коммунитарных экспериментов, казалось бы, негативны.
В России последней четверти XIX века они трудно выполнимы из-за тяжелых и
трудных обстоятельств и огромная пропасть между интеллигентом и мужиком, с
одной стороны, между интеллигентом и правительством, с другой стороны,
между мужиком и властью, с третей, и непонимание всех всеми. Кроме того,
внутри самих интеллигентов нет никакого единства. Иссушающие споры о каждом
предмете, неумение работать на земле, неумение хоть мало- мальски выстроить
отношения внутри общины приводят к самым печальным последствиям. Постоянное
преследование начальством всяких социальных экспериментов лишь ускоряет
процесс распада общин.
Мы живем более чем через 100 лет после описываемых событий. Мы знаем, к
чему привел выбор революционеров. Здесь, конечно, нет и не может быть
никаких оценок. Мирный поступательный процесс, процесс эволюции социальных
институтов в России не получился. Возможно, неудачные коммунитарные
эксперименты показали его невозможность всем участникам общественных
процессов того времени, подстегнув тем самым насильственный способ
свержения власти. Конечно, это не значит, что неудача не имевшей
практически шансов на успех маленькой коммуны в Канзасе повлияла на
исторический процесс в России, но некоторую, пусть маленькую лепту, она на
наш взгляд внесла.


Заключение
В работе мы проследили этапы духовной трансформации интеллигентов - членов
первых земледельческих общин. В американском опыте изначальные восторги и
надежды, столкнувшись с тяжелыми условиями жизни, уступили место тоске и
осознанию бессмысленности попыток построения утопии на земле. Смеем
утверждать, что для образованного человека того времени, закрытие себя в
общине, концентрация на собственных душевных переживаниях были совершенно
ошибочны и бесперспективны. В основе идеи создания утопической колонии
содержится пропаганда неких идеалов. В то время как религиозные коммуны
стремятся оградиться от мира для сохранения своего мировоззрения и
обычаев, утопическая колония как можно быстрее стремиться достичь некоего
результата, который мог бы быть передан для максимально большого количества
последователей. Утопическая колония стремится расшириться до максимальных
размеров - размеров земного шара. И тут колонисты - интеллигенты
сталкиваются с самым простым - собственным неумением себя содержать, а
значит неспособностью служить примером для остальных.
М.Туган-Барановский в предисловии к «Четверть века Криницы» писал:
«Мы освободились от утопии, что из одной колонии как из зерна вырастет
роскошное древо нового строя».[17]
Подытоживая вышесказанное, можно сказать, что изученные выше общины (одни в
большей, другие в меньшей степени), хотя и принадлежат к общемировому
коммунитарному процессу, обладают несомненными русскими особенностями.
Одна из главных причин создания интеллигентских общин в России имели была
попытка преодолеть пропасть между интеллигенцией и народом. Интеллигенты
ставили задачу уничтожить ее любой ценой - либо поднять народ до себя,
либо раствориться в нем. Ни то, ни другое сделать не удалось..
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. To Nature and Back Again. \\ Russia and the West. Dialogue of
Cultures. M. 1995 стр. 106-136; 1,2 п.л.
2.Много интеллигентов и одна земледельческая община. \\ Россия -Запад.
Диалог культур. Москва. МГУ 1996. Вып.3 с 55-85; 1,2 п.л.
3. Интеллигентские земледельческие общины. \\ Вестник МГУ 2007.
Вестник Московского Университета . Серия 19. Лингвистика и межкультурная
коммуникация. ?2; Изд-во Московского Университета, 2007. 0,5 п.л.

-----------------------
[1] О.Уайльд. Душа человека при социализме. Перевод
М.А.Головиковской.М1907.с12-13
[2] Fogarty R.S. All Things New: American Communes and Utopian Movements,
1860-1914. Chicago 1990. 271 pp. Fogarty R.S. Dictionary of American
Communal and Utopia History. Westport (Conn.); L.: Greenwood Press, 1980.
XXVI, 271 p. Bibliogr. P. 247-253; Hecht D. Russian Radicals Look to
America, 1825-1894. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1947. P.
16-40, 78-96. б Rigby A. Alternative Realities: A Study of Communes and
Their Members. L. and Boston, 1974.; Melville K. Communes in the Counter
Culture: Origins, Theories, Styles of Life. N.Y.: William Morrow and comp.,
inc., 1972. 256 p.
[3] Кривенко С.Н. На распутье: (Культурные скиты и культурные одиночки). 2-
е изд. М.: Изд. С. Дороватовского, А. Чарушникова; Типо-литогр. В. Рихтер,
1901. 338 с. То же. СПб., 1895.; Туган-Барановский М.И. В поисках нового
мира. Социалистические общины нашего времени. 2-е изд., перераб. и доп. М.:
Всерос. центр. союз потреб. о-в, 1919. 128 с., Баталов Э.Я. В мире утопии:
Пять диалогов об утопии, утопическом сознании и утопических экспериментах.
М.: Политиздат, 1989. 319 с, Клибанов А.И. Народная социальная утопия в
России, XIX в. М.: Наука, 1978. 342 с; Егоров Б.Ф. Российские утопии.
Исторический путеводитель. Спб.2007 414с.
[4] Итенберг Б.С.Движение революционного народничества: Народнические
кружки и “хождение в народ” в 70-х гг. XIX в. М.: Наука, 1965. 443 с;
Троицкий Н.А. Крестносоцы социализма. Издание Саратовского
университета.Саратов 2002 г. 480с
[5] Venturi F. Roots of revolution;: A history of the populist and
socialist movements in nineteenth century Russia Chicago.1983 850p,
Billington J. Mikhailovsky and Russian Populism. Oxford 1958$ pomper Ph.
The Russian Revolutionaty Intelligentsia. N.Y. 1970
[6] Фаресов А.И. Семидесятники. Очерки умственных и политических движений в
России. СПб., 1905. 176 с. Пругавин А.С. Неприемлющие мира. Очерки
религиозных исканий. Анархические течения в русском сектантстве. М.:
Задруга, 1918. 182 с. Чайковский Н.В. Париж. 1929
[7] Robert Owen in the United States. N.Y., 1970. P..146
[8] Фаресов А.И. Фаресов А.И. Семидесятники. Очерки умственных и
политических движений в России. СПб., 1905. 176 с. Стр.308
[9] Алексеев В.И. Воспоминания // Летописи Гос. литературного музея. Кн.
12. Т. 2: Л.Н. Толстой. К 120-летию со дня рождения, (1828-1948). М., 1948.
С. 232-330.
[10] Чайковский Н.В. Париж. 1929 стр.142
[11] Энгельгардт А.Н. Из деревни, 12 писем, 1872-1887. СПб.: Наука,
1999. (Литературные памятники). Стр.17
[12] РГАЛИ. Ф. 572. Оп. 1. Д. 189. Л. 21. об
[13] Олейник К. Русские штундисты за границей. СПб.1912. С.1-3. Вильчур М.
Русские в Америке, Нью-Йорк, б.д. С.40
[14] Hoover Institution Archives. Boris Nikolaevskiy collection. Series
#115-1 P183
[15] Скороходов В.И. Из воспоминаний старого общинника. Ежемесячный журнал
литературы науки и общественной жизни. 1914 ? 2 с.120

[16] Василевский Г. Интеллигентная земледельческая община Криница. СПб.:
Посев, 1908. 133 с.; стр.40
[17] Четверть века “Криницы”. Киев: Изд. кооп. журн. “Наше дело”, 1913.
493, [25] с.: ил. Стр. 4