А ЗАВТРА СНОВА БУДЕТ БОЙ

У ПОРОГА СТОЛИЦЫ

'На подступах к Малоярославцу героически сражались части 312-й стрелковой дивизии полковника А.Ф. Наумова и курсанты подольских пехотного и артиллерийского училищ: Ценой больших потерь противник оттеснил наши части к реке Протве, а затем к реке Наре, но прорваться дальше не смог'*.

* * *

Виктор горячо и нежно любил отца, бережно хранил в сердце память о нем. Вместе со своими детьми ездил в Малоярославец, и там среди надписей на братских могилах он с затаенным волнением долго искал фамилию отца. Не знал Виктор, что могила отца безымянна:

У Бородина на холмах среди перелесков рядом с монументами русским воинам, защищавшим столицу в Отечественную войну 1812 года, стоят памятники советским солдатам, оборонявшим священную землю. Дважды страшная война прошла по этим местам. И неподалеку от пушек с горками чугунных ядер буйной травой зарастают блиндажи и окопы, оставшиеся с последней войны.

Стоя у могилы советскому солдату, обсаженной по углам березками, я думала: 'Кто защищал этот памятник Кутузову? Какая дивизия здесь оборонялась?'

Об этом я узнала позднее. А сражались здесь, оказывается, наши казахстанцы. Спустя четверть века рассказал мне о событиях того времени их очевидец Иван Васильевич Тананайский:

- Мы с твоим отцом знали, что война будет длительной, тяжелой и потребует много жертв для того чтобы победить ненавистного врага. В откровенном раз говоре мы решили, что воевать будем насмерть, а если кто из нас останется в живых, на того ложится обязанность не оставлять семью погибшего в беде, оказывать ей помощь.

В октябре возникла угроза прорыва фашистских бронированных орд к Москве. Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение о создании Можайской линии обороны - западнее городов Волоколамска, Можайска и Малоярославца, в 120-130 километрах от Москвы.

Наша дивизия первой из казахстанских соединений прямо с марша вступила в бой. Мы задержали продвижение немецких войск на Москву и тем самым дали возможность командованию перегруппировать имеющиеся здесь резервы, подтянуть свежие силы и создать мощный боевой ударный кулак для будущего контр наступления,

15 октября сложилась напряженная обстановка левом фланге нашей дивизии в районе села Детчино. Противник безуспешно стремился захватить его с фронта. Сделать это ему так и не удалось. Тогда он стал обходить Детчино и через деревни Малахово и Березовку охватывать село с тыла.

В восьми километрах севернее Детчина, окруженная березовыми рощицами, раскинулась деревня Березовка. С запада ее заслоняет лесистая высота 209,9. У подножия этой высоты расположился наш отдельный зенитный артдивизион.

Утро 16 октября выдалось тихим и солнечным. Но не долго радовала нас эта ясная осенняя тишина. Неожиданно над Березовкой появилось более двадцати бомбардировщиков. Они построились в круг и начали 'обрабатывать' наши позиции. Рвались бомбы, строчили пулеметы. Бойцы не успели окопаться на высоте, как налетела другая волна немецких стервятников. В окопе рядом с собой я заметил ракетницу. Схватив ее, послал красную ракету в сторону немецкой позиции. Самолеты противника, бросив бомбить нашу передовую, перелетели на свою сторону и так же старательно стали уничтожать своих. Сигнал ракеты 'красные там' ввел немецких летчиков в заблуждение.

Об этом эпизоде долго со смехом вспоминали в дивизии. Но это была лишь небольшая разрядка в неравном, жестоком бою, разыгравшемся за высоту 209,9.

Подразделению было поручено выполнить две задачи: вести оборону деревни Березовка и во что бы то ни стало освободить высоту 209,9, откуда под прикрытием деревьев фашисты вели прицельный огонь. Вот они пошли в атаку. Подпустив врагов на близкое расстояние, Иван Пацаев, Сагинтай Курманбаев, Петр Сафронов и другие бойцы связками гранат забросали переднюю линию наступающих фашистов, а остальные, открыв дружный огонь, с криками 'Ура!' бросились в рукопашную схватку. Фашисты откатились, оставив на поле боя сотни убитых и раненых. Первая победа окрылила наших бойцов, они бросились в контратаку на высоту. Но атака захлебнулась от огня замаскированных пулеметных гнезд противника. Тогда группа офицеров и бойцов, в которую добровольцами вошли твой отец, рядовой Александр Соловей, Григорий Кирпиченко, я и еще несколько человек, во главе с командиром дивизии Федором Костиным подползли к врагу на близкое расстояние и с криками 'Ура!', 'За Родину!' связками гранат уничтожили пулеметные гнезда противника.

Здесь и пал смертью храбрых твой отец, - рассказывал Иван Васильевич. - Я находился рядом с ним, когда смертельно раненый, превозмогая боль, он успел сказать:

- Ваня: передай Машеньке: что я погиб за Родину честно:

В тот трагический день с наступлением темноты мы проводили своего политрука в последний путь, похоронив его у склона высоты 209,9. В дивизионе старшим по званию остался я, и мне предстояло подписать похоронную на имя Марии Сергеевны, но я этого сделать не мог и попросил подписать извещение другого офицера.

Вспоминая сейчас Ивана Пантелеевича, хочется сказать, что в самые тяжелые для страны дни он твердо верил в нашу победу над врагом.

Далее:

Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления