Внуки Ильича
Юрий Калинин
******************************************
Действующие лица:
Толян - здоровый молодой мужик.
Колян - его друг.
Ленин Владимир Ильич.
Полина - жена Толяна, не более тридцати лет.
Анна - возраста неопределенного.
Корш - покровитель охотников до выпивки, нагой, перевязь и венок из хмелевых листьев, таскает с собой бочку в качестве персонального стула.
Разумеется, пьеса с признаками социалистического реализма. В одном действии. Трех картинах. Впрочем, количество картин по усмотрению постановщиков. Действие происходит в наши дни, а именно 22 декабря. Точная дата обусловлена именинами в этот день у Анны.
На сцене большая древняя кровать, стол, рукомойник, окно с заиндевелым стеклом. Через 'глазки' в стекле можно понять, что за окном кормушка для птиц. За столом Толян, Колян и Ленин во френче, как при жизни в Горках. Очевидно, Толян и Колян уже приняли 'на грудь'. От души поют. Ленин слушает. На столе бутылка без этикетки, закуска. В течение всей картины они не пьют. Они дружески разговаривают.
Колян. Эх, Владимылич, вот как вмажем, тут уж не без того чтобы горло не подрать.
Толян. Репертуар у нас небольшой, Владимирылич.
Колян. А поем тогда, когда уже приняли норму, но еще чуть-чуть в бутылке осталось.
Толян. На этой грани поется хорошо. Песня птицей летит.
Колян. Слышали, Владимылич? Птички у него, Владимылич, самый любимый народец. Забодал всех своими птичками. Они у него затычка в любом разговоре. Хобби, короче.
Ленин. Увлечение, значит. У меня батюшка Илья Николаевич в свободное время вытачивал на станочке разные деревянные штучки.
Колян. Во, во. А у этого птички. Он им коммунизм за окном устроил. А они ему театр. Чирикают для него. Дурдом. Целый час может на них рот разевать. (оглядываются на окно).
Ленин. Следовательно, театра у вас нет?
Колян. И зрителей нет. Сколько нас здесь осталось? Раз, два, да обчелся.
Ленин. А я, признаться, никогда не понимал людей, имеющих так называемое свободное время. Откуда это свободное время? Что это такое? Времени не хватает на главное. Уж где здесь отвлекаться на что-то другое?
Колян. Есть у нас такой, Владимылич! Оська! Вот Толян подтвердит. Оськой его зовут. Простой такой весь. У него мозги, Владимылич, только в одном направлении крутятся. Нет, само собой, масштабы у него не те! Чего там говорить! Но, правильно вы сказали, Владимылич, если он врубится во что-то одно, то и зависнет там. Только об этом одном и будет кумекать. Скажи, Толян?
Толян. Ну.
Ленин. (смеясь). А, согласитесь, товарищ Толян и товарищ Колян, должно быть громадное неудобство доставляют подобные люди?
Колян. Мало сказать так! Мало, Владимылич! У Светки, жены его бывшей, сразу возникла с ним напряженка. Воспротивилась!
Ленин. Воспротивилась?
Колян. Не согласилась с его этой генеральной линией. Категорически! Пришла, говорит, я к тебе из Дядино, в Дядино, говорит, от тебя и срулю! В отправную, так сказать, точку. Может, говорит, еще один заход сделаю. Ну, в смысле семейного положения. Прибьюсь, говорит, к какому-нибудь нормальному.
Ленин. Нормальному? (смеется). Да, трудненько с таким народом. Архитрудно.
Колян. Не то слово! Еще как архи! Он же не только днем одно и то же в голове держит. Но то же самое и ночью!
Ленин. (хохочет). Понимаю!
Колян. (смеется). У него, видишь, своя несгибаемая линия. Ночь, а он, глядь, на кухне формулы рисует. Химические. Натурально, Владимылич. Вот что обидно, Владимылич, котелок у него шибко варит! Да еще как варит!
Ленин. Это хорошо, что варит! Очень хорошо! Но, согласитесь, товарищи Толян и Колян, а вот в драке такая категория людей просто незаменима? И востребована! А?
Колян. А как же! Вот он, Оська-то, когда идет супротив, то для него все остальное - сплошная бодяга, его ничто не колышет, знай, чертит свои формулы. Бывает, полмесяца с опытами бьется. И вот она! В натуре! (щелкает по бутылке на столе). Зашибись! Лучше магазинной!
Толян. Слушай, ты чего с Оськой прицепился? Может, речь о другом?
Колян. А чего? (взглянул на Ленина). О чем - другом?
Ленин. Ничего, ничего. Я ведь и сам из такой породы! (хохочет, смеются и Толян с Коляном). Только у меня направление другое (смеются). Нет, батеньки мои, в драке без напористости никак не возможно! Смех смехом, шутки шутками, а замечательная это вещь - упорно идти к своей цели. Коли уж мы тут сидим приятелями, скажу откровенно.
Толян и Колян. Да, да, Владимылич.
Ленин. Только так, а не иначе мы могли протащить в нашу заскорузлую российскую действительность социализм, только через наше упорство социалистическое строительство стало повседневным, будничным, практическим, а не только теоретическим, вопросом. Но я согласен с вами, товарищ Колян, трудно, ах, как трудно находиться в общежитии с подобного типа людьми! Но что же поделаешь! Без этого нельзя! И им нелегко. Хотя бы вашему химику. Как, бишь, его?
Колян. Оська.
Ленин. Да, да! С кем только, доложу вам, не приходится драться. Ну, ладно, всякие там оппортунисты, реформисты с одной стороны, анархо-синдикалисты с другой; одни с медленной эволюцией, другие с сверхреволюционными скачками, - ладно!
Колян. В общем, не соскучишься, Владимылич?
Ленин. Не соскучишься!
Колян. Это ж, какую голову надо иметь, чтобы только запомнить этих оглоедов!
Ленин. Ничего! Это теория, это теоретические противники подлинного марксизма. Но в буднях соцстроительства твои же товарищи часто не ощущают момента драки. Борьбы! А момент заключается в двух словах: кто кого! Да что далеко ходить! Вот вам небольшой, незначительный вроде, но характерный пример. Кажется, я четвертый год председательствовал в совнаркоме. Да, в двадцать первом году. Просмотрел я как-то книжку, выпущенную нашим издательством. 'Крестьянское хозяйство'. Полистал, и сразу написал записку в Госиздат. Поставил вопрос ребром. Вот, мол, просмотрел и вижу - насквозь пакостная буржуазная книжонка! Действительно, черт возьми! Почти четыреста страниц и ничего о советском строе и его политике! Так и написал: либо дурак, либо злостный саботажник мог пропустить эту книгу! Прошу назвать всех - большими буквами - всех! ответственных за редактирование и выпуск этой книги лиц! И что вы думаете? Даже в ЦК нашлись радетели справедливости! Что ж вы так-то, Владимир Ильич? Вековой вопрос, а нашей власти всего три года и так далее. Нет! Только так! Между социализмом и капитализмом жестокая, бескомпромиссная и длительная война! Здесь любая капля играет на ту или иную сторону. Капля! (запел вполголоса 'Замучен тяжелой неволей':Толян и Колян подпевают последние гласные, так как слов не знают). Дело не в том, не в том, что посмели не написать об опыте нашего строя. Нет. А в том, что на четырехстах страницах пишут черт те о чем, но не о главном! (ходит у стола, потом останавливается рядом с Толяном, долго смотрит на него). А вы не словоохотливы, товарищ Толян?
Толян. По всякому, Владимирылич.
Ленин. И что скажете?
Толян. О чем?
Ленин. Например, о коммунизме.
Толян. О, вот тут у меня неувязочка, Владимирылич. До сих пор не знаю, что это такое.
Ленин. Естественно.
Толян. Как?
Ленин. По Марксу, различие между социализмом и коммунизмом определяется степенью их экономической и политической зрелости. Зрелости, товарищ Толян.
Толян. Не созрел я?
Ленин. Увы.
Толян. Это почему?
Колян. (Толяну). Вот у Полины клубника не созрела, а ты нахватался. Помнишь? А, помнишь, салют из всех орудий? И ты, весь цветной такой? То-то! Наука, брат.
Ленин. Товарищ Колян, вот вы можете представить, что при коммунизме государство отомрет?
Колян. Не. Прикол.
Ленин. Очень хорошо! Вот и товарищ Толян, я уверен, не может подобного вообразить. (обнимает их). Хотите, секрет открою? И я не могу! (все хохочут). Посему поэтому, коммунизм предполагает длительную стадию строительства, что бы созрел, в том числе и новый человек. С новым сознанием, с новой нравственностью.
Толян. А мы не подходим?
Ленин. Не подходим.
Толян. А как же быть? Может, я по натуре язычник. Я сейчас живу. Чего мне мечтать о коммунизме? Или о загробном рае? Да дело даже не в этом. Дело в другом. Так никто толком не объяснил, что это такое? Коммунизм. Пощупать бы его. Глянуть глазком.
Ленин. А субботник на Московской Казанской железной дороге? Конкретное и фактическое начало коммунизма. Добровольный, сознательный труд. Удовлетворение от этого труда. Общественная польза. Отсутствие всяких денежных интересов:
Толян. А по`мочь?
Ленин. Что за по`мочь?
Толян. Раньше у нас так называлось. Если помогали кому-то. Вот прежде здесь было полно народу. Это сейчас, почитай, мы одни остались: я, Полина моя:
Колян. (передразнивая) 'Моя'. Остальные все упали.
Толян. Колян вот, Анна, Оська, который химичит. Так вот. Отец этого самого Оськи, дядя Степан, однажды вчистую погорел. Дотла. Сразу же всем скопом организовали по`мочь. Сами, без всякого приказа. Так за одну неделю сварганили дяде Степану новую избу. Оська и сейчас в ней живет. Верите, нет, сколько времени прошло, а до сих пор нет для меня слаще той работы. Да если учесть, что на той по`мочи я Полину приглядел, и с той поры началась наша любовь:
Колян. (перебивая). Это к чему ты приплел?
Толян. Не перебивай!
Колян. У него любовь! Что ты этим хочешь сказать? У тебя, значит, любовь, а вы все - по нулям!
Толян. Да ничего я не хочу сказать!
Колян. Нет, хочешь! Вон мы какие! К нам на драной козе не подъедешь!
Толян. Да отвяжись ты! Дай договорить! (Ленину). Так вот, в этой по`мочи все в наличии: добровольный труд и сплошное удовольствие. И польза. И никаких денег не надо. При чем здесь коммунизм?
Колян. Чего его слушать, Владимылич? Зачем ему, понял, коммунизм, когда у него сплошная любовь!