Читатель! Бывал ли ты когда-нибудь в щекотливой ситуации, когда ужасно хочется расхохотаться, но характер собеседника или сама ситуация не располагают. Разговор идет об Аристотелевой этике, например; хохот будет явно не ко двору... Но до чего же мучительно сдерживать смех! Вот и автор этих строк выходит на дистанцию, из последних сил прикрывая ладонью рот. Боже мой. Господи, помоги! Речь пойдет о методологии истории, о применении количественных методов в социальных исследованиях, одним словом, о серьезнейших предметах. Так что в этой первой главке, посвященной историческому творчеству монстра фольк-хистори А.Т.Фоменко "с товарыщи", будет царить чрезвычайная серьезность. На следующем этапе, когда придется десантировать с заоблачных методологических высот в джунгли конкретики, естество возьмет свое: нервным барышням лучше бы заткнуть уши и не приближаться вплотную. Читатель! Представь себе: если долго-долго сдерживаться, а потом дать волю разности потенциалов -- что получится?

    С 1993 г. приобрели широкую известность сочинения А.Т.Фоменко и Г.В.Носовского, посвященные глобальной корректировке хронологии исторического процесса. К настоящему времени вышло уже немалое количество книг уважаемых авторов: о снижении спроса на них говорить не приходится -- скорее, напротив. Однако отношение к трудам этих ученых резко дифференцированное: широкая публика превратила их работы в бестселлеры, в то время как абсолютное большинство специалистов, принадлежащих к академической науке, отзываются о них пренебрежительно. Всякая известность такого рода приобретает скандальный оттенок, и каждому новому читателю приходится делать выбор: верю -- потому что несколько провидческих талантов бьются против косной и погрязшей в конъюнктурщине науке; не верю -- потому что шарлатаны. Дело здесь, конечно, не в веровании, а в знании. А поскольку корпус сочинений уважаемых авторов уже достаточно велик и вызвал более чем достаточно глубинных и поверхностных споров, пробиться сквозь слой полемики к методологическому ядру довольно сложно. Здесь предпринимается подобная попытка.
    Названный корпус книг и статей А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского четко делится на три составные части. К первой из них относятся статистические исследования, посвященные передатировке известнейших памятников календарно-астрономического характера: Пасхалии и "Альмагеста", а также трудов средневековых составителей всемирной хронологии. Автор этих строк отнюдь не считает себя специалистом в этой сфере и не может компетентно оценить выводы А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского.
    Однако следующие две "части" трудов уважаемых авторов слабо связаны с их вышеуказанными работами. Критическое отношение к традиционной хронологии, почерпнутое в названных исследованиях, подтолкнуло А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского к созданию исправленной "глобальной хронологии" (далее ГХ). Для построения и обоснования ГХ календарно-астрономическое направление исследований имело вспомогательный характер, играло роль подпорок или источника дополнительной аргументации. Сама задача критической проверки традиционной хронологии, само обращение к спорным ее вопросам не могут не вызвать уважения. Вполне логично и обращение уважаемых ученых от критических построений к позитивным. Естественно, подвергнув традиционную хронологию сомнению выдвинуть новую хронологию. И если А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский поставили себе столь высокую планку, то и это заслуживает если не уважения, то хотя бы внимания. Другое дело, насколько "планка" была взята.
    Описание новорожденной ГХ нетрудно разделить на методику и конкретные выводы. Ради одних выводов не стоило бы браться за эту статью: они столь смехотворны, что при чтении в аудитории студентов-историков вызывают гомерический хохот. Журнал "Мурзилка" для юных историков. Весьма критически высказывался в этом плане А. Ч. Козаржевский². Михаил Неборский в недавней рецензии на сочинения А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского дал однозначное определение: "историческое мифотворство"³. Авторы с некоторой даже задиристостью обвиняют своих критиков: критика голословна, аргументируйте! Что аргументировать? По каждому АБЗАЦУ в сочинениях уважаемых авторов, посвященных конкретике новой ГХ, можно написать МОНОГРАФИЮ контраргументов.
    В качестве примера можно бегло откомментировать один пассаж из начала книги Г. В. Носовского и А. Т. Фоменко "Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима" (М., 1995. Т.1). Вот он: "Существующая сегодня версия русской истории восходит к Миллеру (2-я половина XVIII века). "История" Татищева, написанная будто бы (? "Д-В.) до Миллера, на самом деле исчезла (сгорела), и мы сегодня имеем (под именем Татищева) лишь татищевские "черновики", изданные Миллером (почерк Татищева хорошо известен исследователям; почитать бы уважаемым авторам работы С. Л. Пештича, в которых татищевская палеография представлена достаточно полно, и развеялись бы все их недоумения. "Д-В.). Таким образом, наши сегодняшние сведения о русской истории" весьма позднего происхождения... (Во-первых, конец абзаца по смыслу никак не вытекает из его начала; во-вторых, раз уж взялись упоминать Татищева, то следовало бы сказать и о его предшественниках: М. Стрыйковском, А. Яызяове, А. Манкиеве -- их труды старше татищевских. -- Д.В.)... Как отмечает Ключевский (следует ссылка на: Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М., 1983. С.188-191. Это текст одной из юбилейных речей известного историка, а не научное сочинение. -- Д. В.)... в XVII веке при царе Алексее Михайловиче в Москве по царскому запросу не могли найти источников по истории Руси ни в царской, ни в патриаршей библиотеках (Речь идет о деятельности первого специального государственного учреждения, занимавшегося историческими разысканиями, -- Записного приказа. Современными исследователями установлено, что в Записной приказ передавались материалы по истории дипломатической службы и международных отношений из Посольского приказа⁴. Во второй половине XVII в. летописные книги в патриаршей библиотеке бесспорно были, о чем свидетельствуют их упоминания в описи патриаршего домового имущества 1677 г.⁵ --Д.В.) ... В XVIII веке, когда Миллер получил заказ на написание русской истории, он также не смог найти источников по истории Руси в столицах (надо же, возглавлял Московский архив Коллегии иностранных дел, где скопилась в XVIII в. громадная масса старомосковского приказного делопроизводства, а источников не нашел! --Д.В.} и был вынужден, якобы, отправиться в путешествие по провинциям (в Сибирь!). Следовательно, имеющиеся сегодня летописи, лежащие в основе нашей истории, "привезены" Миллером якобы из Сибири (т. н. "сибирские портфели Миллера" набиты были не летописями, а документами. Притом подавляющее большинство летописей вошли в научное обращение значительно позже Миллера. --Д.В.). В то же время хорошо известно, что они носят явные следы юго-западно-русского стиля (Факт этот "хорошо известен" только уважаемым авторам. Между белорусско-литовской летописной традицией и летописанием Северо-Восточной Руси -- бездна разницы и крайне мало сходных черт. -- Д.В.). Древнейшая наша летопись -- Радзивилловская (а на самом деле древнейшей крупной летописью считается Суздальская по Лаврентьевскому списку. -- Д.В.) "была обнаружена в Кенигсберге"⁶. Продолжать ли далее этот скорбный поход в страну невежества? Комментирование подобного рода весьма поверхностно; оно элементарно могло бы быть и втрое более пространным.
    Однако критика конкретных выводов А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского оставляет в стороне их методику. Надо полагать, исследователей отпугивает "математическая начинка" методики. Поэтому остается место для сомнений: может быть, теория была верна? Оценивая "глобальную хронометрическую карту", созданную уважаемыми учеными на базе анализа 228 источников по эпохе средневековья, другой рецензент, Е. В. Злобин, писал: "Громадный труд по составлению такого единого свода сам по себе достоин высокой оценки и вызывает только один вопрос -- степень репрезентативности собранных в качестве первоисточников материалов⁷. Вряд ли можно говорить о самоценности решения чисто эмпирической задачи вне ее концептуального и методологического обрамления.
    Тот же Е. В. Злобин точно указал на принцип "корреляции максимумов", выступающий в качестве теоретического фундамента для построений А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского. Этот принцип изложен в двух книгах уважаемых авторов: "Критика традиционной хронологии античности и средневековья (Какой сейчас век?). Реферат" (М., 1993) и "Глобальная хронология. Исследования по истории древнего мира и средних веков. Математические методы анализа источников" (М., 1993). И если Е. В. Злобин сетует на то, что А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский не приводят в своих трудах эмпирического, экспериментального подтверждения указанного принципа и даже не дают списка обработанных в соответствии с ним источников, то автор этих строк склонен видеть в концепте "корреляции максимумов" фундаментальную ошибку.
    Изложение принципа "корреляции максимумов" занимает всего 3 страницы вместе с графиками⁸. В сущности он может быть изложен и в нескольких фразах. При отражении информации об исторических процессах в источниках происходит потеря информации. Эта потеря неравномерна: максимумы информации, приходящиеся на изложение событий в памятниках, имеющих хроникально-летописную (погодную, иными словами) структуру, фиксируются достаточно четко. В том случае, когда "Тексты (хроники)... зависимы (т. е. описывают примерно одни и те же события на одном и том же интервале времени... в истории одного и того же региона), то точки локальных максимумов их функций объемов [информации] должны коррелировать... Если тексты (хроники)... независимы (т. е. описывают существенно разные исторические периоды или разные регионы), то точки локальных максимумов их функций объемов не коррелируют".
    Ошибка состоит в том, что предполагаемой корреляционной зависимости заранее придан характер зависимости функциональной. Эта подмена понятия происходит следующим образом: сравнение "локальных максимумов" может давать корреляционную зависимость в самом широком диапазоне колебания соответствующего коэффициента корреляции; но нет оснований предполагать само появление подобной зависимости обязательным. В значительном числе конкретных случаев коэффициенты должны принимать столь низкое значение, что о корреляции даже и говорить не стоит. А у А. Т. Фоменко ожидание корреляционной зависимости имплицитно предполагает соответствие одного элемента другому в системе хронологизированной потери информации. Принцип "корреляции максимумов" принципиально "не работает" из-за отсутствия параметров, во-первых, максимально возможной ошибки в сравнении графиков формализованной информации исторических источников, во-вторых, из-за полного забвения субъективного фактора, который даже при наличии параметра максимальной ошибки может расширить его диапазон до внешнего снятия самой проблемы по причине недостаточной точности итоговых результатов в сравнении с запросами современного уровня исследований в данной области.
    Всякая методика приобретает научный вес только при высокой степени ее фальсифицируемости (имеется в виду возможность экспериментальной проверки). Допустим, принцип "корреляции максимумов", которому А. Т. Фоменко придал универсальное значение, верен. Примем его в качестве рабочей гипотезы. В таком случае теоретически он должен работать на любых средневековых хрониках, а не только на тех, которые были привлечены уважаемыми авторами для проверки эффективности их метода. Почему бы не произвести независимую проверку? Автор этих строк вполне сознает полную бесполезность подобной работы в области конкретных исследований летописей и хроник. Но в данном случае такого рода проверка -- наилучшее подтверждение или опровержение всей концепции ГХ.
    В качестве примера можно взять две хрестоматийные (генетически связанные друг с другом) древнерусские летописи: Никоновскую и Суздальскую по Лаврентьевскому списку (так, как они представлены в Полном собрании русских летописей). Первая из них составлена в XVI в. на Московской митрополичьей кафедре при митрополите Данииле; рукопись второй датируется последней четвертью XIV в. В отличие от А. Т. Фоменко автор этих строк считает необходимым дать описание методики проведения контрольного опыта, сравнивая сведения Лаврентьевской и Никоновской летописей, относящиеся к истории Византийской империи и византийцев в промежутке от 850 до 1200 гг. Таким образом, топохронологически указанные тексты, по терминологии уважаемых ученых, "зависимы"; как в одном, так и в другом случае информация относится к одним и тем же рядам событий (политическая история и церковная жизнь). За счетную единицу объема берется слово. Хронологическая шкала градуируется по десятилетиям (более дробная градуировка не имеет смысла по той причине, что в раннем русском летописании у многих погодных известий "плавающая" хронологическая привязка). Каждый из читателей может без труда построить график распределения объемов информации летописей.
    А теперь давайте сравним два графика: по Лаврентьевской и по Никоновской летописям. Согласно теории Фоменко -- Носовского, максимумы информации должны коррелировать (т. е. между ними устанавливается относительная зависимость даже при полном несходстве абсолютных величин количества информации на единицу градуировки), причем график Никоновской летописи должен показывать более низкие абсолютные значения объема информации, чем график Лаврентьевской летописи: ведь Никоновская летопись составлена заведомо позднее, и, следуя логике уважаемых авторов, процесс "потери информации" должен привести к лакунам в более поздних памятниках по сравнению с более ранними. Реальный же результат совершенно иной. Во-первых, в графике, построенном по известиям Никоновской летописи, абсолютные значения намного выше. Для доказательства этого очевидного факта требуется всего-навсего взглянуть на взаимное расположение графиков: в подавляющем большинстве случаев график Лаврентьевской летописи идет намного ниже. Во-вторых, нетрудно выделить в графике Никоновской летописи три явных максимума, которые не имеют никакого соответствия во втором графике. Корреляция здесь совершенно невозможна: сведения, приходящиеся на 1050-е, 1110-е и 1170-е гг. на графике Никоновской летописи выделяются настоящими "столбами", в то время как график Лаврентьевской летописи не дает ни одного выраженного максимума на всем протяжении от 1040-х гг.
 
 

График распределения объемов информации
о Византийской империи и византийцах
в Лаврентьевской (а) и Никоновской (б) летописях.

С точки зрения традиционного летописеведения этот факт объясняется предельно просто: у сводчиков Никоновской летописи, которые могли пользоваться богатой митрополичьей библиотекой, имелись источники по византийской истории (в настоящее время известные), которых не было в распоряжении летописца, работавшего на полтора столетия раньше. Ничего необычного. Но поскольку сама возможность такого рода никак не заложена в принцип "корреляций максимумов", то он оказывается опрокинутым. В сущности, помимо политической и религиозной конъюнктуры, "естественного расширения текста" за счет замены более краткого стиля на более пространный преобладания локального интереса над региональным или общерусским в местных летописях внутреннего развития летописного жанра, личных предпочтений летописцев и сводчиков найдется еще целый ряд причин все того же "субъективного" хакера, уничтожающих возможность корреляции максимумов количества информации в "зависимых" летописных памятниках. Автор этих строк не отрицает возможности разработки математического аппарата в рамках которого можно было бы учесть все это. Однако подобного рода математический аппарат должен быть значительно более тонким и многократно более подробно описанным, чем методический образец заявленный А. Т. Фоменко. В данном случае читателю предложена не более чем профанация математических методов, используемых в летописеве-дении. Между тем, в современной исторической науке используются статистические методики, успешно справляющиеся с высокой "сопротивляемостью летописных текстов в отношении формализации. Прежде всего на ум приходят методики Б. М. Клосса и Л И Бородкина -- Л. В. Милова.
    В дальнейшем А. Т. Фоменко обнаруживает "зависимые" тексты ("дубликаты") ^тескш^ мятников в самых разных временах и самых разных регионах Поскольку наблюдается "корреляция максимумов", то делается вывод об отражении оными пиками одной и той же информации при ошибочной топохронологической привязке. В результате постулируются хронологические сдвиги на несколько столетий, "очищенных" от источников, "в действительности" отражающих более позднюю историческую реальность. Всемирная история складывается этакой глобальной гармошкой, омолаживаясь в итоге примерно на тысячелетие. Допустим, при неверном базовом методическом принципе исследовательская интуиция вывела А. Т. Фоменко обходным путем на правильные выводы. Тем более что сам уважаемый ученый пишет об удивительном сходстве распределения объемов информации, связанной с определенными эпохами и династиями, выявляющемся при "наложении" некоторых информационных комплексов на более поздние эпохи и династии. В целях аргументации последнего тезиса приводится изрядное количество таблиц. Однако при основательном анализе оных таблиц создается впечатление их неубедительности и даже некорректности. В качестве примера можно привести таблицу 2 в разделе 10.3 уже упоминавшейся книги А. Т. Фоменко "Критика традиционной хронологии..." (См. с. 78--79). Уважаемый ученый произвел синхронизацию династий (и добавленных к династиям политических деятелей), относящихся к Римской империи IV--VI вв. и Священной Римской империи германской нации Х--XIII вв. При составлении таблицы проигнорирован факт разделения Римской империи на два самостоятельных государства и византийские императоры даны вперемешку с правителями Западной Римской империи. В правой части таблицы правления Лициния и Константина I, а также Гонория и Феодосия А. Т. Фоменко поменял местами, видимо, в целях большей наглядности. Смерть Теодориха приравнена чудесным образом к "началу известной готской войны в Италии", хотя резоннее было бы готскую войну отнести к следующему пункту таблицы -- "Династии готов 526-541 гг."; однако в этом случае синхронизации явно не получилось бы. Все та же готская династия оптом приравнена к одному Конраду IV. Генрих IV, человек, мягко говоря, причудливого нрава, получил параллель в виде Св. Василия Великого, поскольку последний хотя "формальным правителем не был", но памятен в качестве "известного религиозного деятеля", да и имя его означает "базилевс", царь. Составление таблицы произведено на различных хронологических промежутках. Правая сторона включает в себя монархов и прочих персон, имевших отношение к политической власти на протяжении 285 лет:
с 983 по 1266 г. Левая сторона короче: всего 260 лет. Неявным образом четверть столетия аннигилировалась. При всем том среди синхронизационных таблиц, представленных в различных сочинениях А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского, приведенная здесь в качестве примера -- одна из наиболее точных. Автор этих строк ознакомился со всеми таблицами и в КАЖДОЙ из них обнаружил натяжки и странности подобного рода.
    На основе произведенной проверки исследовательских методик А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского можно сделать следующие выводы: об их валидно-сти не может быть и речи. На наш взгляд, никакой серьезной "математической начинки" в трудах уважаемых авторов нет. Переход к работе с эмпирическим материалом производился некорректно. Базовая методика принципиально ошибочна.
    Поскольку труды уважаемых ученых активно распространяются в околонаучной среде, у широких кругов любителей отечественной истории может сложиться искаженное впечатление о методах и целях исторической информатики. В рамках названной дисциплины работы А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского следует считать маргинальными и периферийными. Любое отождествление материала их публикаций с основным трендом исторической информатики неизбежно ведет к маргинализации последней. Поэтому хотелось бы подчеркнуть: между корпусом работ уважаемых авторов по "глобальной хронологии" и современной научной исторической информатикой мало общего.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Впервые напечатано под названием "Маргинализация исторической информатики (о трудах А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского по "глобальной хронологии")" в 18-м выпуске "Информационного бюллетеня ассоциации "История и компьютер"" за 1996 год.
2. Козаржевский Ч. Источниковедческие проблемы раннехристианской литературы. М., 1985. С. 7-8.
3. Неборский М. Иван Грозный был женщиной! // Родина, 1996, +5. С. 10-12.
4. Лукичев М. П., Морозов Б. Н. К истории организации официального летописания XVII в. // Археографический ежегодник за 1992 год. М-- 1994. С. 135.
5. Володихин Д. М. Книжность и просвещение в Московском государстве XVII в. М., 1993. С. 167, 175.
6. Указ. соч. С. 28--29.
7. Злобин Е. В. Машиночитаемые документы в свете "новой хронологии" // Информационный бюллетень ассоциации "История и компьютер". 1996, +16. С. 100.
8. Фоменко А. Т. Критика традиционной хронологии... С. 60--62.
 

    В предыдущем очерке автор этих строк клялся, что нет никаких резонов всерьез спорить с Фоменко. Чтобы дискутировать о чем-либо, нужна хотя бы видимость общей платформы, общей терминологии, иначе полемика уподобится поединку двух фехтовальщиков, отчаянно сражающихся друг с другом, пребывая... один на первом, а другой на третьем этаже. Затруднительно было бы, например, спорить с пациентом из палаты номер шесть, который уверен в том, что родила его жена Ивана Грозного (а то и царь Иван без помощи супруги) и сам он -- убиенный царевич Дмитрий, ненадолго воскресший на пороге двадцать первого века, чтобы затем вновь на века опуститься в царство тьмы. Он бесспорно прав -- со своей точки зрения. Нельзя игнорировать подобного рода уверенность. Да это и небезопасно.
    В обычных условиях мимо оной уверенности постараешься бочком-бочком и подальше; бывают, однако, особые случаи. Внешне совершенно здоровый человек иногда возьмет да и расскажет какую-нибудь завирательную историю. Душа общества! ан нет, он тянет уже другую, третью, десятую... И так агрессивно, знаете ли, начинает выдумывать. "Эге, -- скажешь себе, -- не случилось ли с ним несчастья, не помочь ли ему?" Куда там -- помочь! Нажимает, аж весла гнутся. А из его историй понемногу складывается своеобразная галерея наподобие Кунсткамеры. Роль гида, комментирующего уважаемой публике судьбы разного рода уродцев, время от времени находит душевный отклик у автора этих строк.
    Впрочем, имеет ли это все какое-либо отношение к Фоменко и его славной дружине (Фом-дружина, будем именовать ниже это содружество -- для краткости)? Нет ни малейших сомнений в том, что немыслимо было бы в подобных терминах представлять деятельность уважаемого человека, академика, ученого с международным именем! Не это и не об этом хотелось бы говорить автору этих строк. Так же, как совершенно непозорным является для каждого из героев нашего труда соседство со всеми остальными. Мы не ставили себе задачу показать этих людей в виде собрания монстров. Только, ради Бога, пускай понимают нас правильно! Ведь у всякого алжирского дея, как водится, не без шишки под носом.

БОРЬБА С РУССКИМИ МОНЕТАМИ ЗА ПОБЕДУ "ГЛОБАЛЬНОЙ ХРОНОЛОГИИ"

    В результате напряженных многолетних исследований в области всеобщей и отечественной истории математики Глеб Владимирович Носовский и Анатолий Тимофеевич Фоменко выпустили сводный итоговый труд "Империя" (1997 г.). Чрезвычайно сложно отказаться от критики в адрес примерно каждого второго предложения этой работы. Но для этого придется написать том объемом с "Анну Каренину". Поэтому приходится ограничиться повествованием о нескольких разделах книги, где уважаемые авторы в наибольшей степени старались выглядеть наподобие ученых. Чтобы было похоже на науку.
    Итак, глава "Русская история в монетах". Видимо, полезно будет пробираться через джунгли постранично. Вот цитата из классического труда "Описание древних русских монет" крупного нумизмата прошлого столетия А.Д.Черткова: "Князь Щербатов (известный историк. -- Д-В.  ) в 1780 году делил Русские монеты: А) на незнаемые без надписи, В) на незнаемые с Татарской надписью, С) на незнаемые с Татарскою и Русскою надписями, В) на незнаемые с одною Русскою, Е) на знаемые" (с. 135). После этой цитаты следует патетическое восклицание: "Надо ли говорить, что "знаемые монеты" начинаются, как это хорошо видно из описания Черткова, только с конца XVI в. н. э.?"! Ах вот как! Несмотря на то что двумя абзацами выше дана другая цитата из Черткова, которая никак не согласуется с фоменковской патетикой: "Несколько строк у Герберштейна -- доселе Ариаднина нить в лабиринтах нашей нумизматики, -- относится к деньгам только его времени (в начале XVI века)" (с. 134). Так начало или конец столетия? Для торжества "глобальной хронологии" необходимо, чтобы это был рубеж XVI-XVII вв., ведь примерно тогда династия Романовых, с точки зрения Фоменко, гнусно извратила и сфальсифицировала русскую историю; поэтому все то, что было столетием раньше, известным быть не способно по определению. Исходя из того, что теория не может быть неверна, далее уважаемые авторы придерживаются факта, установленного в приведенном выше пафосном восклицании.
    Нет чтобы почитать книги! Существует весьма основательное исследование А.С. Мельниковой по русским монетам XVI-XVII столетий, там история монет прослеживается на уровне преемственности инструментов, которыми эти монеты делали, проанализирована каждая царапинка и бороздка, выстроена точнейшая хронология. Зря писала Мельникова свой труд, зря. Всегда можно взять первую попавшуюся книгу, процитировать из нее "дважды два -- четыре" и с торжеством заявить: вот видите, трижды три -- восемь!
    Далее приводится арабская надпись на монетах великого князя Дмитрия Донского и его сына Василия Дмитриевича: "Султан Токтамыш хан, да продлится его жизнью. Существует колоссальная литература, где определено, что до освобождения от тесной политической зависимости в отношении Орды московские князья чеканили на монетах двойную, русскую и арабскую, легенду, а затем от арабской отказались. Знакомы ли с этой литературой уважаемые авторы?
    Далее сравнивается изображение тамги на монетах Золотой Орды и декоративные украшения в форме особого рода плетенки на столпах Успенского собора и в галереях Благовещенского собора в Московском Кремле. Рисунки похожи, но в точности не совпадают. Уважаемые авторы ставят очень аккуратную формулировку: "практически то же самое" (с. 136). Между тем подобного типа элементы декора без труда можно обнаружить и в более раннее время, и в более позднее -- в рукописях, в архитектурном убранстве храмов, на монетах, никак не связанных между собой во времени и пространстве. Да и Успенский собор, признаться, совершенно не коррелирует с Золотой Ордой. Он был построен значительно позже ее распада. А Благовещенский собор -- еще позже. И какая может быть связь между изображениями на монетах и на столпах собора?
    Можно провести аналогию, которая проиллюстрирует реальную доказательную силу выкладок уважаемых авторов. На российских бумажных деньгах времен гражданской войны можно обнаружить крупные изображения свастики, которая впоследствии получила гораздо большую популярность по мотивам изображений на фашистских танках и самолетах. Свастика -- древний индоевропейский символ с весьма многогранной и сложной трактовкой. Но поскольку свастика налицо и в Третьем рейхе, и в России-матушке, напрашивается вывод: Адольф Гитлер скрывался в молодости под именами Керенский, Буденный и Врангель.
    По итогам тех фундаментальных фактов, которые приведены выше, делается вывод: естественным образом все это можно объяснить в рамках реконструкции русской истории по правилам глобальной хронологии. И -- вот оно, золото слово: "Ханы и великие князья -- это одно и то же".
    Это "действительно начало реальной чеканки... Вывод. Реальное начало русской чеканки датируется XIV веком. Ранее этого времени Русь если и чеканила монету, то очень грубую и примитивную" (с. 138-139). Действительно "прекрасные монеты" уважаемые авторы обнаруживают лишь в эпоху Петра Великого, а на протяжении всего предыдущего промежутка времени от периода правления Дмитрия Донского чеканка продолжала быть "безобразной" или чуть лучше. "Роскошная чеканка" сребреников и златников принадлежит, как ни странно, тому же периоду XIV" XVII вв., допетровской эпохе. И тут как не закрасться сомнениям в логике уважаемых исследователей. Если одна чеканка роскошна, а другая безобразна, если техника исполнения "клепанок" и крупных "великолепных" монет столь различна, каким же образом могли они сосуществовать в одно и то же время? То есть сбой тут явный: если не работает схема чем-раньше-тем-грубее, то как может работать схема одновременной безобразно-великолепной чеканки?
    Логика уважаемых авторов имеет коренные отличия от математической стройности, столь присущей первой и главной их специальности. В основу отстаиваемой ими модели истории русского монетного дела положен простейший и притом чисто умозрительный принцип: монетное дело постоянно совершенствуется, более поздние монеты обязаны быть совершеннее более ранних. А ларчик просто открывается -- как общая закономерность, развернутая в тысячелетних масштабах, этот принцип, видимо, правилен, однако на пятачке нескольких столетий он дает многочисленные сбои, обусловленные массой экономических, культурных и социальных факторов.
    Простейший пример. Монетная система Московского государства XVI-XVII столетий хорошо изучена, и не вызывает ни малейших сомнений, что своего наиболее полного выражения, расцвета, она достигла во времена Федора Иоанновича и Бориса Годунова, причем самые "великолепные" (пользуясь терминологией уважаемых авторов), т.е. наиболее совершенные в художественном смысле монеты принадлежат именно этим годам. А вот монеты Романовых, в особенности Алексея Михайловича и Петра Алексеевича, стали меньше размером, хуже пробой (т. е. их чеканили из сплава с более низким содержанием чистого серебра), так что на петровских монетах легенда вообще слабо различима. Это результат вое