Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://hbar.phys.msu.ru/gorm/dating/klein.htm
Дата изменения: Unknown
Дата индексирования: Mon Oct 1 20:16:31 2012
Кодировка: Windows-1251

Поисковые слова: вторая космическая скорость
АРХЕОЛОГИЯ СПОРИТ С ФИЗИКОЙ
АРХЕОЛОГИЯ СПОРИТ С ФИЗИКОЙ

СПОР О ДОСТОВЕРНОСТИ И ТОЧНОСТИ РАДИОУГЛЕРОДНОЙ ХРОНОЛОГИИ

Л. С. Клейн
(Природа NN 2-3, 1966)
Ленинградский университет им. А. А. Жданова

Снова физики и лирики * Доказательства не пахнут * Радиоактивность ладьи фараона * Седой углерод * Кривая известных * Физика высказалась * Сокровища Приама * Цветущая роза -- мертва? * Чудо в Гейдельберге * Цена даты * А может быть временное переселение на Марс? * Морской воздух... старит * Письменность... в каменном веке

"Физика и археология" -- под таким названием вышла книга англичанина М. Дж. Эйткина, недавно переведенная на русский язык, и название это уже никого не удивляет. В наш век чудес техники математические методы и достижения естествоведения сплошным потоком хлынули в гуманитарную область знания, творчески ее активизируя, открывая новые перспективы, изменяя стиль. Это в большой степени коснулось и археологии, наименее гуманитарной из гуманитарных наук: она изучает проявление и отражение идей и закономерностей развития общества в мире материальных вещей, легко доступных измерению и определению средствами естествознания. Не хроники и законы, не песни и предания встают перед глазами археолога, а пирамиды и амфоры, наконечники стрел и кремневые серпы -- овеществленная история.

Новое всегда на стыке наук. Новое в археологии -- на границе с физикой, химией, биологией, математикой. И к этому мы уже стали привыкать. Но разве только в гуманитарных науках, только в археологии? А новое в естествознании, в физике?

Процесс взаимодействия естествознания (в частности, физики и химии) с гуманитарными науками (в частности, археологией) обычно представляют односторонне: физика или химия -- дающая сторона, археология как наука гуманитарная -- берущая.

Археологи раньше не могли до раскопок определить расположение вещей, скрытых под землей, -- приходят физики с протонным магнитометром, пускают его в ход -- и подают археологам готовый план скрытых сокровищ: вот здесь -- развал печи, а там -- скопление горшков, здесь -- яма, а там -- стена... Профессора-археологи раньше вели долгие споры об источниках импорта металла в той или иной культуре, но приходит лаборант в белом халате, проводит спектральный анализ -- и спор решен.

При этом начисто отметаются некоторые общепризнанные среди археологов теории, рушатся красивые концепции, шатаются авторитеты -- ничего не поделаешь. Лирики могут не любить физику, даже не ценить ее, но спорить с ней-- не могут. Физика -- наука точная, археология -- нет. Если есть расхождение, значит ошибается археология.

А наоборот не может быть? Может ли археология поправить физику, внести в нее новое? Может ли археолог, опираясь на твердые выводы своей науки, добытые ее методами, в которых он уверен, выступить против тех или иных утверждений физиков? Возможно ли такое -- археология спорит с физикой? Отрицательный ответ кажется неизбежным. И все же... Вглядимся пристальнее в один из участков на границе обеих наук -- физики и археологии.
 
 

ОТКРЫТИЕ ЛИББИ

Вскоре после окончания второй мировой войны американец Уилард Фрэнк Либби опубликовал открытие, стяжавшее ему мировую славу и ныне увенчанное Гуггенгеймовской и Нобелевской премиями. Изучая взаимодействие искусственно получаемых нейтронов с атомами азота, Либби пришел к выводу (1946 г.), что и в природе должны происходить такие же ядерные реакции, как в ею опытах: нейтроны, выделяющиеся под воздействием космических лучей в атмосфере Земли, должны поглощаться атомами азота, образуя радиоактивный изотоп углерода -- С14. Этот радиоактивный углерод примешивается в небольшом количестве к стабильным изотопам углерода С12 и С13 и вместе с ними образует молекулы углекислого газа, которые усваиваются организмами растений, а через них и животных, в том числе человека. Они должны быть как в тканях, гак и в выделениях живых организмов.

Когда удалось (1947 г.) уловить слабую радиоактивность зловонных испарений метана из сточных вод Балтиморы, это явилось первым подтверждением догадки Либби. Затем была установлена радиоактивность растущих деревьев, морских раковин и пр. (1948-1949 г.).
 
 

Рис. 1. Погребальная ладья фараона Сенусерта III в зале Чикагского музея. Ее радиоактивность оказалась именно такой, какую ожидал найти доктор Либби

Как и всякий радиоактивный элемент, радиоактивный изотоп углерода распадается с постоянной, характерной для него скоростью. Поэтому его концентрация в атмосфере и биосфере непрерывно убывала бы (по Либби вдвое за каждые 5568 лет), если бы убыль не пополнялась столь же непрерывным новообразованием С14 в атмосфере. Сколько убывает, столько и прибывает.

Но в эту удивительную взаимоуравновешенность и соразмерность природы врезается аккорд дисгармонии. Его вносит смерть. После смерти организма новый углерод в него уже не поступает (из воздуха -- в тело растения, с питанием -- в тело животного) и уменьшение концентрации С14 не восполняется -- радиоактивность мертвого органического тела (трупа, древесины, угля и т. п.) неудержимо падает -- и что самое важное --  со строго определенной скоростью!

Значит, достаточно измерить, насколько уменьшилась удельная радиоактивность умершего организма по сравнению с живыми, чтобы определить, как давно этот организм перестал обновлять свои клетки -- как давно срублено дерево, подстрелена птица, умер человек. Конечно, это нелегко: радиоактивность природного углерода очень слаба (даже до смерти организма -- один атом С14 на 10 млрд. атомов нормального углерода).

Рис. 2. Древняя деревянная модель погребальной ладьи времен фараона Сенусерта-- так выглядела и сама его погребальная ладья почти 4 тыс. лет назад

Однако Либби разработал средства и приемы измерения и пересчета -- так появился радиоуглеродный метод определения возраста древних объектов.
 
 

ФИЗИКА ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ АРХЕОЛОГИИ

Физика пришла на помощь археологии в одном из самых трудных для нее вопросов -- в построении неподвижной шкалы времени, абсолютной хронологии. Физика предложила археологии щепетильную точность неокругляемых цифр, безупречную строгость законов, формул и измерений, тончайшую технику прецизионных приборов. Распад радиоактивного углерода происходит экспоненциально, т. е. с равномерно убывающей скоростью. Она была измерена Либби, и оказалось, что при отсутствии пополнения количество С14 уменьшается за каждые 80 лет на один процент (от количества, существовавшего в начале этих 80 лет), или за каждые 5568 лет вдвое (по отношению к началу этого отрезка). Значит, спустя 5568 лет после смерти организма концентрация С14 в нем должна составлять половину концентрации С14 в живом организме, спустя 11136 лет -- одну четверть, спустя 16704 лет -- одну восьмую и т. д. Первую проверку радиоуглеродный метод выдержал в Египте, где письменная история уходит наиболее глубоко в прошлое. Из папирусов было

известно, что фараоны Джосер и Снофру умерли примерно в 2700 и 2625 гг. до н.э., т.е. около 4650 и 4575 лет тому назад -- чуть меньше периода полураспада С14. Археологи вручили физикам куски дерева из гробниц этих фараонов. Если метод верен, то удельная радиоактивность этого дерева должна оказаться чуть больше половины активности растущего дерева. Поскольку в растущем дереве, как показали счетчики, в минуту распадается в среднем 12,5 атома на грамм углерода, в мертвом дереве из гробниц следовало ожидать больше 6,25 распада в минуту; по более детальным вычислениям рассчитывали получить 7,15. Приборы насчитали 7,04 распада -- почти точно! Фараон Сенусерт III жил на восемь веков позже -- и его погребальная ладья (рис. 1, 2) оказалась более радиоактивной: больше 10 распадов в минуту в каждом грамме углерода.

Это была настоящая победа! Ее хорошо выражает так называемая "кривая известных" (рис. 4) -- график, составленный позже (по уточненным данным - за современную радиоактивность дерева принято не 12,5, а 15,3 распада.) показывающий незначительность отклонений радиоуглеродных датировок серии контрольных образцов (исторических предметов, даты которых хорошо известны).
 

Рис. 3."Кривая известных" (по У. Ф. Либби, 1955 г). Активность образцов известного возраста. Неопределенность исторического возраста указана горизонтальными отметками, статистическая неопределенность радиоуглеродного измерения -- вертикальной линией. Сплошная кривая показывает теоретические значения удельной активности предметов различного возраста прп периоде полураспада T1/2= 5570 лет

Трудно переоценить значение открытия Либби для археологии, четвертичной геологии и палеонтологии. Древности в разных условиях сохраняются по-разному, с разной скоростью растут и закрывшие их наслоения земли. Иной раз неимоверно древние вещи залегают выше и выглядят гораздо новее недавно попавших в землю. Древности, словно стареющие женщины, скрывают свои годы, и только сильно поредевший поток электронов от радиоактивного распада безжалостно выдает их возраст, как седина...

За неполных два десятка лет дальнейшей разработки этого метода его применению и популяризации было посвящено почти 2 тысячи книг и статей (писалось о нем и в журнале "Природа" - См. "Природа", 1952, N 2, стр. 102-106; 1956, N 12, стр. 84-86; 1962, N 1, стр. 71), а для его практического использования в разных странах стала создавать специальные лаборатории, их теперь уже около 50 (в том числе несколько -- в Советском Союзе) и в совокупности они производят около 2000 определений в год.

Археологи встретили новое открытие с энтузиазмом. Тем более, что радиоуглеродные оценки во многих случаях близка совпадали с традиционными археологическими датировками памятников и культур. Это было очень лестно археологам: физика -- королева современных наук -- во всеоружии своей техники, во всем блеске п богатстве своих приборов и экспериментов, подтверждала то, что несколько поколений археологов построили, можно сказать, голыми руками, добыли одной лишь силой своих расчетов и догадок. Ведь это само по себе -- замечательное свидетельство проницательности, могущества и безграничных возможностей человеческого интеллекта, пожалуй не меньшее, чем успехи современной физики!

И археологи принялись деловито "выуживать" из различных физических журналов даты однотипных археологических объектов, публикуемые радиоуглеродными лабораториями, составлять сводки этих дат, все более и более обширные, вязать сеть новой, более четкой хронологии, которая после достаточного накопления данных должна была сменить старую.

Это не значило, что старые достижения, старые выводы в хронологии отвергаются, а просто хронология поднимается на новую ступень, на более высокий уровень точности и надежности, сужая амплитуду колебаний в оценках возраста, в определении хронологических дат, заменяя их старые обоснования -- новыми, более современными. Но то --старые выводы. А вот старые методы... Конечно, это означало, что старые методы хронологии отжили свой век, работать ими уже нет смысла. Они еще не сломались, не дают брака, но все же... Случилось то, что экономисты называют моральным износом. Но вот число накопившихся радиоуглеродных дат перевалило за десять тысяч, в печати появились обобщающие сводки радиоуглеродных дат, сгруппированных по культурам и эпохам (такие сводки опубликовали археологи А. Леруа-Гуран, Р. Питтиони, Г. Квитта, Г. Ватерболк, В. С. Титов и др.), и стало ясно, что новая хронология лишь в грубом приближении и лишь местами совпадает со старой, а на ряде важных участков есть расхождения, и притом существенные! Главное из них затрагивает старый и острый спор, казалось, уже решенный.
 
 

ВОЙНА КОРОТКОЙ И ДЛИННОЙ ХРОНОЛОГИЙ

Эта война началась при изучении папирусов, ибо casus belli (причину войны) вначале можно было сформулировать так: длинной или короткой была история страны иероглифов -- Древнего Египта? Поскольку раннее развитие Европы, тогда еще безграмотной, мыслилось тесно зависимым от истории Египта, то выяснением этого вопроса автоматически решался и вопрос о длине ранней истории Европы -- ее неолита (новокаменного века), медного и бронзового века.

Первые схемы египетской хронологии были основаны на труде египетского жреца Манефона, который уже во времена Птолемеев (III в. до н. э.) собрал древние предания и надписи, составил списки фараонов, сгруппировал их в 30 династий и, сложив годы царствований, подсчитал продолжительность отдельных периодов истории египетского государства. Цифры получились огромными. Основываясь на них, Флиндерс Питри, Л. Борхардт и другие египтологи оценили продолжительность истории Древнего Египта в 5-6 тыс. лет. Так возникла "длинная" хронология Египта и ранней Европы, долго господствовавшая в науке.

Эд. Мейер и его ученики противопоставили ей "короткую" хронологию. Дело а том, что фараоны нередко царствовали одновременно (как соправителии), и не только фараоны, но и целые династии, которые в периоды упадка и смуты правили параллельно в разных частях страны. Манефон же, исходя из идеи единовластия и цельности государства, выстроил всех фараонов в одну цепочку, сильно удлинив тем самым общую продолжительность истории государства. Поэтому Эд. Мейер отбросил подсчеты Манефона, жившего многие тысячелетия после древних фараонов, и положил в основу свои построений анналы (ежегодные записи) и памятные надписи самих фараонов. Но поскольку эта цепь сведений дошла до нас обрывками, со многими пропусками и провалами, нужно было найти для каждого значительного события точное место на абсолютной шкале времени.

Эта хронология, отводящая на всю историю династического Египта только три тысячи лет (начало 1 династии относится примерно к 3000 г. до н. э. или даже к несколько более позднему времени), уже давно была обоснована столь вескими доказательствами, что "длинная" хронология Египта (как, кстати, п Месопотамии) полностью утратила свое научное значение.

Но спор "длинной" и "короткой" хронологии более северных земель -- Европы -- еще некоторое время продолжался из-за неупорядоченности методов привязки европейских памятников и культур к египетской хронологической шкале. Самый надежный способ установления возраста той или иной европейской культуры -- это выяснить, с которой из египетских династий эти европейские племена имели торгово-обменные отношения, а если они с египтянами не были связаны непосредственно, то, возможно, были связаны с их соседями, а уже те -- с египтянами.

В Египте времен конца 18-19 династий (т. е. 1350-1150 гг. до н. э.) в могилах и на поселениях оказываются сосуды из Греции, характерные там для III периода микенской культуры -- значит, этот период относится к тому же времени. Но в Микенах такие же сосуды найдены вместе с фибулами (застежками) типа Пескьера -- вроде современной английской булавки, а такая же фабула найдена в Германии близ Мюлау в погребении с остатками кремации и урной, у которой были три ручки в виде столбиков -- значит, тем же временем датируется и это погребение. Но очень похожая урна найдена в курганном погребении близ Фангера, уже недалеко от балтийского побережья, где вместе с нею оказалась бронзовая фибула другого типа -- из двух круглых пластинок со скобкой между ними (напоминающая очки). Другая фибула этого типа найдена в Швеции в известном "кургане короля Бьерна", который, таким образом, никак не мог относиться к королю викингов Бьерну, а был воздвигнут на добрых две тысячи пет раньше. Так археологи связывают одновременные культуры аналогиями в длинную цепь, сопоставляя в каждом звене идентичные вещи из соседних культур и наращивают эту цепь на север, присоединяя культуру за культурой -- по выражению Ю. Эггерса, "как костяшки домино" (рис. 4).
 

Рис. 4. Синхронизация методом "домино" (по Ю. Эггерсу, 1959 г.). Торговые связи около 1200 г. до н. э., выявленные но импортным вещам
 

Но на ранних этапах производящего хозяйства -- в неолите, медном и бронзовом веке -- импорт просачивался от племени к племени по каплям, и за тысячи лет, прошедшие с тех пор, эти капли большей частью испарились.

Гораздо чаще археологам удается выловить не такие вот прямые импорты, и косвенные следы от их проникновения -- разнообразные копии, имитации, подражания -- все то, что вместе с вещественными следами других контактов (военных, брачных и пр.) мы объединяем под термином "влияния". Но если торговали только живые с живыми, то влияния, отдельные, ослабленные, но все же несомненные, -- живы и тогда, когда в их источнике очаг давно угас и жизнь прекратилась. Из одного и того же источника разнообразные влияния распространялись разными путями и разными темпами. Поэтому в далеких областях Европы в одной и той же культуре могут сочетаться вещи, прототипы которых на Востоке отделены друг от друга многими веками. Археолог, пытающийся привязать ту или иную европейскую культуру с помощью учета влияний к какому-либо периоду египетской или месопотамской истории, оказывается в положении ковбоя, бросающего лассо в большой табун (этим методом работал, например, английский археолог Гордон Чайлд). Так вправе ли археология спорить с физикой?

Рис. 5. Синхронизация методом "шнуровки" (см. последовательность цифр). Караново -- Троя. В левой половине таблицы -- вещи из Каранова и родственных памятников Нижнего Подунавья, в правой -- их аналоги из Трои и других памятников Эгейского мира (Крит, Киклады, Эллада). Нижний "этаж" -- соответствует периоду Караново I-II, второй -- Караново III, третий -- Караново V, четвертый -- Караново VI, а самый верхний -- Караново VII.

Но "длинная" хронология все же была опровергнута археологами, причем именно на основании конкретных археологических фактов. Для этого понадобились более строгие методы. Их разработали австриец Фриц Шахермейр, серб из Западной Германии Владимир Милойчич и француз Клод Шефер. Эти археологи также восстанавливали ряды одновременных культур от Египта до Прибалтики (как при работе методом "домино") и при этом даже не брезговали использованием влияний (как при работе методом "лассо"). Но для последних они ввели три строгих критерия доказанности. Во-первых, культуры нельзя считать одновременными на основании одной какой-то аналогии -- она может оказаться случайной; необходимо совпадение целого комплекта аналогий. Во-вторых, нельзя сцеплять непосредственно культуры на дальних расстояниях, через головы других, а только соседние культуры -- иначе есть риск не заметить время, потребное влиянию на преодоление длиного пути со многими посредниками. В-третьих, даже соседние культуры только тогда можно уверенно счесть одновременными, когда увязываются один с другим предшественники их на тех же территориях и их преемники, еще лучше -- когда сцепляются всеми своими звеньями, на всех этапах, многоэтажные стратиграфические колонки. Так зашнуровывают ботинок плетеным шнуром, петля к петле (рис. 5).

Конечно, для реализации достоинств новой методики потребовалась детальная проработка огромного фактического материала. Зато когда она была проделана, "короткая" хронология европейских древностей прочно утвердилась в археологической науке.

Капитальный труд Шефера вышел в 1948 г., работы Шахермейра и Милойчича -- в 1949-50 гг. Вся эта проработка была закончена как раз ко времени, когда появился радиоуглеродный метод датировки, вскоре поставивший под сомнение победу "короткой" хронологии, результат титанического труда археологов, а вместе с тем и авторитетность археологии как науки.
 
 

ИТАК, ФИЗИКА ПРОТИВ АРХЕОЛОГИИ

Пока еще к археологам поступала беспорядочная россыпь радиоуглеродных дат, не было особых оснований для беспокойства: по каждой культуре встречались даты, не выходящие за рамки сложившихся представлений, и в целом таких дат было гораздо больше, чем уходящих далеко в стороны. Но когда во второй половине 50-х годов появились сводки радиоуглеродных дат с группировкой их по культурам и эпохам, оказалось, что совпадения и несовпадения распределяются крайне неравномерно: по некоторым культурам радиоуглеродные даты не противоречат выводам археологов, по другим -- совпадают только одиночные даты. Согласованной между физиками и археологами хронологии не получилось. Особенно сильны несовпадения в неолите. Воропковид-ные кубки типа А, распространенные в Дании, Северной Германии и Польше, получили одну позднюю дату по С14: 2620+/-80 г. до н. э. -- это еще куда ни шло. Но рядом встали даты: 3770+/-200 и 3740+/-70. Кубки передвинулись на тысячу лет -- из третьего в четвертое тысячелетие до н.э.! Линейно-ленточная керамика Дуная ушла в пятое тысячелетие (археологи числили ее в третьем -- конце четвертого). Культуры Старчево-Кереш оказались в глубине пятого тысячелетия до н. э. (сводки Р. Питтиони и Г. Квитта). Итак, углубление примерно на тысячу лет. Медный век не только передвинулся в глубь веков, но и сильно растянулся во времени (с нескольких веков до без малого тысячи лет), так как начало бронзового века переместилось не столь заметно: горизонт колоколовидных кубков в Центральной и Северной Европе разместился между 2020 и 1770 гг. до н. э. (сводка Г. Томаса), археологи же помещали его между 1900 и 1600 гг. до н. э.
 

Рис. 6. Синхронизация Крита с Египтом. Торговые связи, выявленные А. Эвансом, Дж. Пендлбери и др. по импортным вещай (по Ю. Эггерсу, 1959 г.)
 
 

АРХЕОЛОГИЯ ДЕРЖИТ ЭКЗАМЕН

Физика высказалась за "длинную" хронологию Европы. Это внесло растерянность в ряды археологов. Одни с характерным преклонением перед непостижимой сложностью точных наук приняли указания физиков как откровение свыше: что физики сказали -- то непреложный факт. Эти археологи поспешили перестроить хронологические схемы, запросто отказавшись от старых выводов и методов своей науки. В основном это археологи, которые раньше сами не занимались исследованиями в области хронологии. Ну, а те, что занимались" Те стараются сейчас отыскать ошибки в археологическом обосновании "короткой" хронологии Европы, чтобы "подтянуть" ее к радиоуглеродной. Для этого надо пересмотреть весь ряд подшну-рованных одна к другой многоэтажных стратиграфических колонок от Египта до Центральной Европы и либо слегка расшатать их и понемногу сдвинуть в каждом звене (так поступает американец Джеймс Мелаарт), либо совершенно разорвать шнуровку в одном звене и за счет резкого сдвига подтянуть все, что идет дальше, к радиоуглеродной хронологии, -- это сдвиг сразу на тысячу лет в глубь веков. Так поступает болгарин Георгий Георгиев. Звеном, за которым обрывается шнуровка, он избрал Трою -- ту самую, которая была воспета Гомером и раскопана Шлиманом; она лежит на краю азиатского материка, за нею -- уже Европа.

Почему избрана именно Троя? Потому что на ней кончается та цепь, которую разорвать уже невозможно. Эта цепь начинается хронологией Египта. Последнюю построили Эдуард Мейер и его ученики и перенесли на археологические памятники археологи Лепсиус, Масперо, Мариэтт, Флиндерс Пит-ри, Говард Картер. А точнее сказать, ее перенесли на археологические памятники сами древние египтяне, аккуратно снабдившие свои гробницы надписями с именами фараонов и годами их царствования.

Вторым звеном в этой цепи служит остров Крит, с его легендарным Лабиринтом, где правил царь Минос и жил получеловек полубык Минотавр. Лабиринт (царский дворец с бесчисленными помещениями и запутанными коридорами, где на стенах фрески, изображающие состязания с быком) раскопал англичанин Артур Эванс. Проследив последовательность наслоений во дворце, он построил периодизацию критской культуры. Культуру эту он назвал минойской и разделил на три периода с тремя подпериодами в каждом. Эти подразделения он связал с египетскими династиями по следам торговых связей там и здесь -- импортам: в Египте это критская керамика, на Крите статуэтки с надписями, каменные сосуды (рис. 6). Оказалось, что минойская культура начинается во время 3-й египетской династии (XXVII в. до н. э.) и ее период завершается нашествием носителей микенской цивилизации, окончившей свое существование ко времени Рамзеса III из 20-й династии (т. е. к XI в. до н. э.).

Центром микенской цивилизации, однако, была материковая Греция, а носителями -- ахейцы Агамемнона, герои Гомера. Перед гем на полуострове развивалась эл-ладская культура раннего и среднего бронзового века, напластования которой прослежены на нескольких поселениях американцем Карлом Блегеном и "подшнурованы" к соответствующим периодам минойской культуры Крита, с которой она развивалась, оказывается параллельно. Это третье звено в цепи. Четвертым стала Троя.
 
 

ДВЕ ИЛИАДЫ

Карл Блеген руководил крупной американской экспедицией, проводившей дополнительные раскопки Трои -- на современном научном уровне. Шлиман различил в Трое 7 городов -- один на другом -- и счел Гомеровой Троей сначала третий, а потом -- второй снизу. Его помощник и продолжатель Дерпфельд обнаружил еще два города (рис. 7), а за Трою Гомера признал шестой снизу, так как в нем были обнаружены микенские черепки. Карлу Блегену удалось расчленить эти слои на 49 горизонтов, отождествить с Гомеровой Троей город "VII-a" и установить любопытнейший факт: оказывается, и до Троянской войны троянцы на протяжении полутора тысяч лет были связаны с материковой Грецией тесными торговыми, военными и культурными связями. В разных слоях Трои залегали черепки явно привозной посуды -- типичной элладской керамики, кое-где -- обломки критских ваз. Это и позволило построить твердую (особенно в верхних частях) хронологию Трои. Раскопки показали, что по крайней мере поздняя часть первого снизу города, собственно еще маленького поселка, уже получала эту привозную керамику и, таким образом, совпадает по времени с началом элладской и минойской культур (около XXVII в. до н. э.).

Рис. 7. Стратиграфия Трои (по В. Дерпфелъду)

Троя-II уже была крупной крепостью, в которой скапливалось много богатств -- с ее гибелью от страшного пожара связывают зарытие целого ряда кладов золотых изделий, в том числе и знаменитого "клада Приама" (название дано Шлиманом). Недаром Шлиман счел падение этого города результатом Троянской войны. Но греческая традиция относит Троянскую войну к XII в. до н. э., а Троя-II пала более чем на тысячу лет раньше. Это ясно видно из того, что в ней оказались черепки раннеэлладской керамики, а неподалеку в царской могиле Дорака вместе с боевыми топорами, типичными для Трои-П, лежали печати с именами фараонов XXV в. до н. э.

Троя-VI была также крупным городом (рис. 8), но она погибла от землетрясения, а отстроенная в меньших размерах Троя VII-а была разрушена неприятелем -- время ее падения определяется микенскими импортами XII в. до н. в., точно подтверждая греческую традицию.

Рис. 8. Руины стен Троп-VI -- они еще высились вокруг города в годы царствования Приама

Этот город вдвое больше по площади, но относительно, для своего времени, он не был столь могуществен, богат и влиятелен, как Троя-II. Однако ближе к нам, к письменной истории, и; события, связанные с ним, для нас не безликий не безымянны. Мы знаем его защитников и его победителей, его ближних и дальних соседей -- мир "Илиады" и "Одиссеи": географический кругозор Гомера довольно широк. От Трои-II остались могучие стены (рис. 9) и золотые клады, но как разгорелась та, первая великая Троянская война, какие боги и герои в ней побеждали и п