Документ взят из кэша поисковой машины. Адрес оригинального документа : http://ffl.msu.ru/research/avtoreferats/21-guseva-avtoreferat.doc Дата изменения: Mon Feb 25 12:56:40 2013 Дата индексирования: Tue Feb 26 12:01:45 2013 Кодировка: koi8-r Поисковые слова: патера

На правах рукописи







ГУСЕВА Анна Александровна











ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ КАК ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА


(на материале романа Дж. Джойса «Улисс» и его перевода на русский язык)











Специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и


сопоставительное языкознание








АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук











Москва - 2009



Работа выполнена на кафедре лексикографии и теории перевода факультета
иностранных языков и регионоведения Московского государственного
университета имени М.В. Ломоносова




Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор
Вербицкая Мария Валерьевна



Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
Овчинникова Галина Витальевна



кандидат филологических наук, профессор
Зеленская Лариса Лактемировна







Ведущая организация: Литературный институт им. А.М. Горького








Защита состоится «___» __________ 2009 г. в ____ часов на заседании
диссертационного совета Д 501.001.04 при Московском государственном
университете имени М.В. Ломоносова








Адрес: 119192, Москва, Ломоносовский пр., 31, корп. 1, факультет
иностранных языков и регионоведения, ауд. _________








С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ.








Автореферат разослан «___» __________ 2009 г.











Ученый секретарь


диссертационного совета Маринина Е.В.


Теория интертекстуальности, сформировавшаяся относительно недавно, в
настоящее время привлекает внимание многих исследователей. Юлия Кристева,
которой принадлежит заслуга введения самого термина «интертекстуальность»,
определяла его как свойство любого текста вступать в диалог с другими
текстами.
В ходе дальнейшего развития теории интертекстуальности в трудах
различных исследователей появлялись новые интерпретации и определения
самого понятия. В реферируемой диссертации мы следуем определению
интертекстуальности, предложенному М.Л. Малаховской, и понимаем
интертекстуальность как «наличие в тексте элементов, которые, вследствие
целенаправленной авторской стратегии или же безотносительно его интенции,
активируют в сознании читателя другие, прочитанные им ранее, тексты».[1]
Явление интертекстуальности может встречаться в текстах любых
функциональных стилей, однако наибольший интерес и наибольшую сложность для
перевода интертекстуальность представляет в художественном тексте, т.к. в
художественной литературе использование интертекстуализмов становится
важным стилеобразующим и смыслопорождающим фактором.
Актуальность настоящего исследования обусловлена недостаточной
изученностью переводоведческого аспекта теории интертекстуальности, а также
отсутствием модели или алгоритма перевода интертекстуальных элементов,
которые могли бы наглядно показать, какие факторы необходимо учитывать при
переводе интертекстуальных элементов, какие элементы необходимо сохранить в
тексте перевода, а какие следует изменить, а также к каким приемам может
прибегнуть переводчик для обеспечения репрезентативности перевода.[2]
Создание подобного алгоритма потребовало разработки общей категоризации
интертекстуальных элементов, отражающей совокупность их характеристик,
релевантных для перевода.
Несмотря на то, что попытки создания общей классификации
интертекстуальных элементов предпринимались неоднократно в работах
различных исследователей (например, Н.А. Фатеевой, Г.В. Денисовой,
П.Торопа, М.А. Малаховской и др.), а проведенные исследования и
предложенные классификации внесли большой вклад в развитие теории
интертекстуальности, сейчас уже очевидно, что вследствие многогранности
самого явления интертекстуальности невозможно создать общую классификацию
интертекстуальных элементов, в которой нашли бы отражение все их аспекты.
Вне категориального анализа, на основе только классификационного подхода
оказывается невозможным выявить закономерности перевода интертекстуализмов,
систематизировать используемые при этом переводческие приемы, а также
разработать алгоритм переводческих действий.
Объектом настоящего исследования является перевод интертекстуальных
элементов в художественном тексте.
Предметом исследования являются объективные проблемы, возникающие при
переводе интертекстуальных элементов, и способы их решения, то есть
передачи интертекстуализмов в тексте перевода, а также адаптация и
переводческий комментарий как основные способы компенсации смысловых потерь
при переводе.
Цель исследования - разработка общего алгоритма перевода
интертекстуальных элементов в художественном тексте на основе их
категориального анализа.
Цель исследования потребовала решения следующих задач:
1) рассмотреть истоки и становление теории интертекстуальности, а также
основные существующие подходы к изучению интертекста и классификации
интертекстуальных элементов;
2) проанализировать основные требования, предъявляемые к качеству
перевода в настоящее время;
3) выделить основные источники энтропии при переводе интертекстуальных
элементов и выявить способы преодоления или минимизации энтропии при
переводе;
4) разработать категоризацию интертекстуальных элементов (уделяя особое
внимание категориям, релевантным для перевода);
5) рассмотреть адаптацию и переводческий комментарий как два основных
способа компенсации смысловых потерь при переводе.
Для достижения цели исследования применялись следующие методы:
описательно-аналитический метод (при сопоставительном изучении
теоретических работ отечественных и зарубежных исследователей),
сопоставительно-переводоведческий анализ, литературоведческий анализ, метод
классификации, метод категоризации.
Материалом исследования послужил роман Дж. Джойса «Улисс» и его перевод
на русский язык, выполненный С. Хоружим и В. Хинкисом.
Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые
проведен сплошной сопоставительно-переводческий анализ значительного по
объему художественного текста, характеризующегося высокой степенью
интертекстуальности, и его перевода.
Теоретическая значимость диссертации обусловлена тем, что в ней
разработан категориальный подход к изучению интертекстуальных элементов и
создана модель их перевода.
Практическая ценность исследования определяется разработкой конкретных
рекомендаций, которым может следовать переводчик для оптимальной передачи
интертекстуальных элементов в тексте перевода; кроме того, в диссертации
выделяются основные критерии отбора интертекстуализмов, подлежащих
адаптации или нуждающихся в переводческом комментарии. Материалы
исследования могут быть использованы в курсе по теории перевода, а также на
практических занятиях по переводу художественной литературы.
Теоретической базой исследования послужили положения, разработанные в
отечественных и зарубежных трудах по:
. теории интертекстуальности (Р. Барт, М.В. Вербицкая, Г.В. Денисова, Ж.
Деррида, Ж. Женетт, Ю.Н. Караулов, Ю. Кристева, М.Л. Малаховская, Н.
Пьеге-Гро, М. Риффатерр, И.П. Смирнов, П. Тороп, Н.А. Фатеева, В.Е.
Чернявская и др.);
. теории и практике перевода (Л.С. Бархударов, Н.К. Гарбовский, Т.А.
Казакова, В.Н. Комиссаров, Л.В. Полубиченко, Я.И. Рецкер, С.В.
Тюленев, А.В. Федоров, А.Д. Швейцер, и др.);
. теории межкультурной коммуникации и лингвострановедению (Е.М.
Верещагин, В.Г. Костомаров, С.Г. Тер-Минасова и др.);
. лингвостилистике (О.С. Ахманова, М.В. Вербицкая, И.В. Гюббенет, В.Я.
Задорнова, А.А. Липгарт, Л.В. Полубиченко);
. литературоведению и семиотике (В.В. Набоков, С.С. Хоружий, У. Эко и
др.);
. теории коммуникации и теории информации (Н. Винер, К. Шэннон, Р.О.
Якобсон).
Апробация работы. Основные положения и выводы проведенного исследования
отражены в публикациях по теме диссертации, а также обсуждались на научных
конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2008» и
«Ломоносов-2009».
Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечивается
исходными методологическими позициями, опорой на современные подходы к
изучению теории интертекстуальности; использованием методов,
соответствующих цели, задачам и предмету исследования; соблюдением норм и
требований, предъявляемых к исследованию, а также объемом исследованного
материала (более 1500 страниц художественного текста).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Существующие теории интертекстуальности освещают лишь различные
отдельные аспекты этого сложного феномена; для создания алгоритма
действий переводчика по передаче интертекстуальных элементов необходимо
разработать их общую категоризацию.
2. Следующие категории интертекстуальных элементов являются релевантными
для перевода:
. категория известности прототекста;
. категория доминантной функции интертекстуального элемента;
. категория уровня функционирования интертекстуального элемента;
. категория формата интертекстуального элемента.
3. В переводе следует стремиться сохранить категориальные формы категории
доминантной функции и категории формата интертекстуального элемента,
причем первое имеет большее значение.
Категориальные формы категории известности прототекста и категории
уровня функционирования интертекстуального элемента определяют выбор
переводческих приемов, обеспечивающих оптимальную передачу
интертекстуализма и достижение репрезентативности перевода.
4. Не все интертекстуальные элементы должны быть с необходимостью сохранены
в тексте перевода, часть из них следует адаптировать, чтобы сохранить
коммуникативную равноценность[3] тексту оригинала и обеспечить
репрезентативность перевода. (Необходимость адаптации, как правило,
возникает при передаче интертекстуальных элементов, апеллирующих к
национальным фоновым знаниям читателя.)
Переводчик обязан сохранить в переводе смыслопорождающие
интертекстуальные элементы, функционирующие на метаметасемиотическом
уровне. При невозможности полной передачи их смысла в рамках текста, такие
элементы необходимо снабжать переводческим комментарием, т.к. их опущение
или недостаточно полная передача может повлечь за собой существенные
смысловые потери.
5. Допустимыми при переводе являются два вида адаптации: экспликация и
замена, ориентированные на массового читателя. Адаптируются, как правило,
интертекстуализмы, функционирующие на семантическом и метасемиотическом
уровнях. Целью адаптации является обеспечение выполнения доминантной
функции интертекстуального элемента в тексте перевода.
6. Культурная адаптация представляет собой особый вид адаптации,
позволяющий сохранить метаметасемиотический уровень функционирования
интертекстуального элемента в тексте перевода. Тем не менее, к культурной
адаптации следует прибегать с большой осторожностью, поскольку она может
привести к утрате аутентичного национального колорита, его подмене и
появлению новых коннотаций, что не отвечает критериям репрезентативности
перевода.
7. Переводческий комментарий является одним из основных способов
компенсации смысловых потерь при переводе; к нему следует прибегать в тех
случаях, когда передача смысла в рамках текста оказывается невозможной. При
этом в первую очередь следует комментировать смыслопорождающие
интертекстуальные элементы. Для того чтобы комментарий мог выполнять свою
основную задачу - компенсировать смысл, который невозможно выразить в
рамках текста перевода, - он должен иметь лингвострановедческий характер и
быть контекстуально ориентированным.

Структура работы. Цели и задачи исследования определили структуру
диссертации, которая состоит из введения, трех глав, заключения и
библиографии.
Во Введении обосновывается выбор темы исследования; формулируются
актуальность и научная новизна исследования, его теоретическая значимость и
практическая ценность; выделяются объект и предмет исследования,
определяются его цель и задачи; дается представление о структуре
диссертации; приводятся положения, выносимые на защиту. Кроме того, дается
обзор требований, предъявляемых к качеству перевода в настоящее время;
рассматривается процесс перевода с позиций теории коммуникации и теории
информации, а также излагаются основные критерии репрезентативности
перевода.
В Первой главе «Истоки, становление и развитие теории
интертекстуальности» рассматриваются синхронический и диахронический
аспекты теории интертекстуальности; дается характеристика современных
подходов к изучению интертекста; приводятся существующие классификации и
типологии интертекстуальных элементов.
Во Второй главе «Категоризация интертекстуальных элементов и способы их
передачи при переводе» выделяются и рассматриваются основные категории
интертекстуальных элементов, релевантные для перевода, а также
анализируются источники энтропии при переводе интертекстуализмов и способы
ее компенсации или минимизации.
Третья глава «Адаптация и комментарий как основные способы компенсации
смысловых потерь при переводе» посвящена проблеме отбора интертекстуальных
элементов, которые следует адаптировать к принимающей культуре или
сопровождать переводческим комментарием, а также требованиям, предъявляемым
к этим переводческим приемам.
В Заключении подводятся итоги проведенного исследования и намечаются
перспективы дальнейшей работы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
В реферируемой диссертации рассматриваются основные подходы к изучению
явления интертекстуальности в трудах различных ученых.
По мнению современных исследователей, теория интертекстуальности в
целом имеет несколько источников: исследования анаграмм Ф. де Соссюра,
историческая поэтика А.Н. Веселовского, учение о пародии Ю.Н. Тынянова и
полифоническое литературоведение М.М. Бахтина. После введения самого
термина «интертекстуальность» Юлией Кристевой, теория интертекстуальности
получила дальнейшее развитие в трудах французских постструктуралистов и
исследователей, принадлежащих к другим направлениям.
В ходе дальнейших исследований в работах различных авторов появляются
новые трактовки самого понятия, а также новые подходы к изучению
интертекста. В работах В.Е. Чернявской и М.Л. Малаховской выделяются три
основных модели интерпретации феномена интертекстуальности:
1. широкая модель интертекстуальности (интертекстуальность как
универсальное свойство любого текста);
2. узкая модель интертекстуальности (интертекстуальность как факт
соприсутствия в одном тексте одного или более других текстов,
реализующийся в осознанных авторских приемах);
3. негативная модель интертекстуальности (интертекстуальность - модное
слово, за которым не стоит никакой языковой реальности).[4]
В реферируемой диссертации рассматриваются основные классификации
интертекстуальных элементов: классификация Ж. Женетта, основанные на ней
классификации Н. Пьеге-Гро и Н.А. Фатеевой; функциональная классификация
Г.В. Денисовой, переводческая классификация П. Торопа, типология М.Л.
Малаховской.
В настоящее время теория интертекстуальности по-прежнему находится в
центре внимания многих исследователей. В частности, изучается использование
интертекстуализмов в политическом дискурсе, в средствах массовой
информации, в научной речи, в художественной литературе и т.д.
Переводоведческий аспект теории интертекстуальности также
рассматривался в работах различных исследователей (П. Тороп, Г.В. Денисова,
М.Л. Малаховская), однако эти исследования нельзя назвать исчерпывающими.
Несмотря на большую ценность проведенных исследований и предложенных
классификаций, ни одна из них не отражает всех релевантных характеристик
интертекстуальных элементов в их совокупности, что говорит о невозможности
всестороннего описания интертекстуализмов в рамках классификационного
подхода. Это становится возможным только при обращении к методу
категоризации.
На основе накопленных переводоведами наблюдений и существующих
классификаций, а также сопоставительного анализа интертекстуальных
элементов в романе Дж. Джойса «Улисс» и его переводе на русский язык нами
были выделены следующие четыре категории интертекстуальных элементов,
релевантные для перевода:
1. категория известности прототекста;
2. категория доминантной функции интертекстуального элемента;
3. категория уровня функционирования интертекстуального элемента;
4. категория формата интертекстуального элемента.

Выделяя категорию известности прототекста (в исходной и принимающей
культурах), мы рассматриваем два ее основных аспекта: синхронический
(различия в корпусе прецедентных текстов в разных культурах в один и тот же
исторический период) и диахронический (изменение объема этого корпуса в
рамках одной или нескольких культур с течением времени).
В результате становится очевидно, что есть корпус текстов, известных
широко (это универсальные тексты, т.е. тексты, «ядерные»[5] для всех
культур), и есть корпус текстов, менее известных (это тексты, «ядерные» для
одной культуры), а узнаваемость прототекста может изменяться с течением
времени. Поэтому при переводе художественной литературы всегда следует
помнить о различиях в корпусе «ядерных» текстов в разных культурах. Так,
большинство пьес Шекспира хорошо знакомы образованному русскому читателю,
тогда как произведения Дж. Ф. Каррэна, Томаса Кемпбелла, Джералда Гриффина
и даже Томаса Грэя, скорее всего, ему неизвестны (или известны в гораздо
меньшей степени).
В категории известности прототекста можно выделить следующие
категориальные формы:
. прототекст общеизвестен и легко узнаваем читателем перевода
(прототекст является универсальным, «ядерным» текстом для обеих
культур; например, пьесы Шекспира или текст Библии (в меньшей
степени);
. прототекст может быть не узнан читателями, принадлежащими к другому
языковому и культурному коллективу (т.е. является «ядерным», но только
для одной культуры; например, актуальные аллюзии или цитаты из
авторов, не имеющих международной известности), или не является частью
современной культуры и будет непонятен современному читателю
независимо от его культурно-языковой принадлежности;
. прототекст очень узко известен (практически кругу специалистов).
Приведем несколько примеров.

Somebody would be dreadfully jealous if she knew. The greeneyed monster.
(Earnestly.) You know how difficult it is. I needn't tell you.[6]


Кой-кто смертельно бы ревновал, узнай она только. Чудище с зелеными
глазами. (Серьезно.) Ты же знаешь, как это трудно, что тебе объяснять.[7]

Чудище с зелеными глазами - метафора ревности из пьесы Шекспира
«Отелло»[8]; несомненно, она хорошо известна как англоязычному, так и
русскому читателю.
С другой стороны, источник цитаты в следующем примере должен быть
хорошо знаком англоязычному читателю оригинала, однако читатель перевода,
по всей вероятности, не сможет его узнать самостоятельно:

At this remark, passed obviously in the spirit of where ignorance is bliss,
Mr Bloom and Stephen, each in his own particular way, both instinctively
exchanged meaning glances, in a religious silence of the strictly entre
nous variety however, towards where Skin-the-Goat, alias the keeper, was
drawing spurts of liquid from his boiler affair. (P.726)


При сем замечании, явно выдававшем неведенья блаженную невинность, мистер
Блум и Стивен, каждый по-своему, но оба невольно бросили многозначительный
взгляд, храня, однако, благоговейное молчание того рода, что означает
«строго антр ну», туда где Козья Шкура, он же хозяин, исторгал струйки
жидкости из своего кипятильного агрегата. (С. 609)

«Неведенья блаженная невинность» - цитата из стихотворения Т.Грэя «Ода
на отдаленное будущее Итонского колледжа» (1742).
В следующем примере Джойс сознательно усложняет текст, играя с
читателем, загадывая ему загадки, зашифровывая смысл. Фраза

Agenbite of inwit (P. 18) - Жагала сраму (С. 19)

совершенно непонятна современному читателю (это название сделанного Дэном
Майклом из Нортгейта (1340) перевода французского трактата «Сумма грехов и
добродетелей», написанного монахом Лаврентием Галлом для короля Филиппа II;
означает «угрызения совести») и требует больших усилий для дешифровки.
Категория известности прототекста очень важна для перевода: переводчик
должен решить, будет ли узнан тот или иной интертекстуальный элемент
читателем перевода. Если прототекст представляет собой универсальное
фоновое знание, переводчик должен стремиться сохранить как его доминантную
функцию, так и формат. Интертекстуализмы, апеллирующие к национальному
фоновому знанию, следует адаптировать к принимающей культуре. Узко
известные интертекстуализмы также следует по возможности сохранять, чтобы
не утратить аллюзивность, «непонятность» текста оригинала; однако, если, по
мнению переводчика, читатель перевода не сможет самостоятельно их
«разгадать», их допустимо снабжать переводческим комментарием, так как
неверная или недостаточно полная интерпретация интертекстуальных элементов
может привести к существенным смысловым потерям. При этом переводчик должен
учитывать доминантную функцию интертекстуального элемента.

При выделении категории доминантной функции интертекстуализма мы
опирались на труды Р.О. Якобсона, который выделяет шесть функций речевой
коммуникации: экспрессивную, коммуникативную, поэтическую, фатическую,
метаязыковую и апеллятивную.[9] Природа интертекстуализма двойственна: с
одной стороны, он является элементом текста (текстов), а с другой,
приобретает достаточную самостоятельность и в силу этого способен выполнять
одну или несколько из этих шести функций.
Категория функциональной принадлежности релевантна для перевода, так
как для достижения его репрезентативности необходимо обеспечить сохранение
замысла автора, а значит, и передать доминантную функцию в тексте перевода.
Иногда для этого приходится отказываться от формального соответствия
перевода тексту оригинала и вносить в текст перевода изменения или
добавления, как это было сделано переводчиком в следующем случае:

Drummond of Hawthornden helped you at that style. (P. 249)


Сие покушение на высокий стиль - не без помощи Драммонда из Хоторндена. (С.
207)

Уильям Драммонд - шотландский поэт-романтик, отличался большой
ученостью и преимущественно меланхоличными мотивами своей лирики. Поскольку
русскому читателю это может быть неизвестно, в тексте перевода при описании
стиля его письма добавляется эпитет «высокий»; тем самым имплицитная
оценка, содержавшаяся в тексте оригинала, становится эксплицитной и
доминантная - коммуникативная - функция сохраняется.
В следующем же примере для сохранения доминантной функции переводчику
потребовалось прибегнуть к полному преобразованию исходного высказывания:

- Dedalus has it, Buck Mulligan said. Janey Mack, I'm choked. He howled
without looking up from the fire. (P. 12)


Ключ у Дедала, - отозвался Бык Маллиган. - Черти лохматые, я уже задыхаюсь!
Не отрывая взгляда от очага, он взревел. (С. 14)

Janey Mack - восклицание из ирландской детской песенки: 'Janey Mack, me
shirt is black/ What'll I do for Sunday?/Go to bed and cover you head/ And
don't get up till Monday'. Поскольку прототекст совершенно незнаком
читателю перевода, сохранение цитаты не обеспечило бы передачу
экспрессивной функции, поэтому переводчик был вынужден полностью
преобразовать эту часть высказывания.

Следующая выделяемая категория - категория уровня функционирования
интертекстуального элемента.
Интертекстуализм в составе художественного произведения может
функционировать на любом из трех уровней лингвостилистической организации
текста: семантическом, метасемиотическом или метаметасемиотическом.
Категория уровня функционирования интертекстуального элемента проявляет
интенции автора при выборе данной единицы и показывает, какую цель должен
ставить перед собой переводчик при ее передаче на принимающий язык.
Поэтому первый шаг в исследовании - рассмотрение слов и словосочетаний
на семантическом уровне, т.е. анализ единиц языка в их прямом значении,
например:

I pull the wheezy bell of their shuttered cottage: and wait. They take me
for a dun, peer out from a coign of vantage. (P. 47)


Я дергаю простуженный колокольчик их домика с закрытыми ставнями - и жду.
Они опасаются кредиторов, выглядывают из-за угла иль выступа стены. (С. 42)

Фраза peer out from a coign of vantage («Из-за угла иль выступа стены»)
содержит в себе цитату из «Макбета» Шекспира, которая используется Джойсом
на семантическом уровне.
Часто на семантическом уровне функционируют интертекстуальные элементы,
апеллирующие к Библии или другим религиозным текстам. В этой связи
необходимо уточнить, что хотя они и являются частью универсального фонового
знания, однако в силу исторических причин менее хорошо знакомы русскому
читателю, чем англоязычному, поэтому в некоторых случаях нуждаются в
экспликации или комментарии.
В художественном произведении содержание и выражение семантического
уровня служат выражением для некоторого нового мета- (коннотативного,
метафорического, «образного») содержания. Это новое содержание и является
предметом исследования на втором, метасемиотическом, уровне, где должно
изучаться функционирование языковых элементов в художественном контексте,
как в следующем примере:

Welsh, were they not?
O, lest he forget. That letter to father provincial. (P. 281)


Кажется, из Уэльса.
О, берегитесь, чтоб не забыть. Письмо к отцу-провинциалу. (С. 235)

Выражение O, lest he forget отсылает читателя сразу к двум источникам:
во-первых, исходно это библейский оборот, а во-вторых, строка из известного
стихотворения Р. Киплинга «Последнее песнопение».
Часто интертекстуализмы, функционирующие на метасемиотическом уровне,
рассматриваются как прием украшения текста, может даже показаться, что они
не несут на себе большой смысловой нагрузки - и в некоторых текстах это
действительно так. Однако «Улисс» представляет собой совершенно особое
произведение, в котором метасемиотические интертекстуальные элементы
являются важным стилеобразующим фактором.
Поскольку сохранение авторского стиля является одним из критериев
репрезентативности художественного перевода, интертекстуальным элементам,
функционирующим на метасемиотическом уровне, необходимо уделять должное
внимание. Несмотря на то, что в ряде случаев их действительно можно
заменить или опустить в тексте перевода, злоупотреблять этим нельзя.
Наконец, если исследователь хочет проникнуть в подлинный смысл
произведения, понять намерение писателя, ради которого использовались те
или иные стилистические приемы, он должен анализировать произведение на
метаметасемиотическом уровне, как, например, в случае следующей библейской
цитаты:

STEPHEN (To himself.) Play with your eyes shut. Imitate pa. Filling my
belly with husks of swine. Too much of this. I will arise and go to my. (P.
634)

Только выйдя на метаметасемиотический уровень, можно интерпретировать
слова библейского блудного сына, которые Джойс вкладывает в уста Стивена
(«Я наполнил чрево рожцами, что едят свиньи»), чтобы опосредованно, через
библейскую аллюзию, передать мысль Стивена об отцовской роли Блума по
отношению к нему. Если в переводе аллюзия не будет передана, важная для
понимания всего произведения идея будет утрачена.
Категория уровня функционирования интертекстуального элемента
релевантна для перевода, так как для создания текста перевода,
коммуникативно равноценного оригиналу, необходимо выйти на тот же
лингвостилистический уровень. При этом особое внимание переводчик должен
уделять интертекстуализмам, функционирующим на метаметасемиотическом
уровне, поскольку утрата или опущение их в тексте перевода влечет за собой
невосполнимые потери смысла. При невозможности передать такие
смыслопорождающие интертекстуальные элементы в рамках текста перевода их
необходимо сопровождать переводческим комментарием.

Наконец, последняя из выделяемых категорий - категория формата
интертекстуального элемента.
На основе классификаций, разработанных Н.А. Фатеевой и М.Л.
Малаховской, с точки зрения значимых для перевода оппозиций, в категории
формата интертекстуализма мы выделяем следующие категориальные формы:
1. цитата;
2. аллюзия;
3. пародия;
4. стилизация.
Говоря о категории формата интертекстуального элемента, необходимо
отметить, что эта категорию важна, в первую очередь, на этапе анализа; на
этапе синтеза в случаях, когда попытка сохранить формальную составляющую
оригинала приводит к буквальному переводу и не обеспечивает передачу
смысла, от передачи формы можно отказаться. Формат интертекстуализма должен
сохраняться не в ущерб передаче его доминантной функции и уровню
функционирования.
Таким образом, предлагаемая категоризация позволяет рассматривать
различные характеристики интертекстуальных элементов в их совокупности, что
способствует более глубокой интерпретации и более полному анализу
художественного текста, а также имеет практическую ценность для перевода
интертекстуализмов в художественной литературе.
Переводчику следует стремиться сохранить в тексте перевода
категориальные формы двух категорий: категории доминантной функции и
категории формата интертекстуального элемента. Категориальные формы
категории известности прототекста и категории уровня функционирования
интертекстуализма, скорее, указывают на способ перевода: адаптацию или
переводческий комментарий.

В реферируемой диссертации также рассматриваются основные источники
энтропии при переводе интертекстуальных элементов и способы ее преодоления
или минимизации.
Поскольку перевод представляет собой коммуникативный акт особого типа,
целью которого является передача информации, то процесс перевода можно
рассматривать с позиций теории информации, важнейшим понятием которой
является понятие энтропии.[10]
На основе проведенного анализа перевода интертекстуальных элементов в
романе Дж. Джойса «Улисс» были выделены следующие три источника энтропии
при переводе:
1. различия в структурах исходного и переводящего языков, то есть
невозможность передать информацию, содержащуюся в тексте оригинала,
средствами ПЯ (энтропия на уровне кода и сообщения);
2. различия в фоновых знаниях адресанта и адресата (энтропия на уровне
контекста и реципиента сообщения);
3. намеренное усложнение текста автором (энтропия на уровне адресанта
сообщения).
Энтропия на уровне кода и сообщения возникает вследствие языковых
различий в системах исходного и переводящего языков: языковая норма,
речевой узус, сочетаемость (идиоматика), стилистические коннотации
сополагаемых лексических единиц. Рассмотрим следующий пример:

They lowed about her whom they knew, dewsilky cattle. Silk of the kine and
poor old woman, names given her in old times. A wandering crone, lowly form
of an immortal serving her conqueror and her gay betrayer, their common
cuckquean, a messenger from the secret morning. (P. 15)


Мычанием встречала ее привычный приход скотинка, шелковая от росы. Бедная
старушка, шелковая коровка - такие прозвища давались ей в старину. Старуха-
странница, низший род бессмертных, служащая своему захватчику и своему
беззаботному обманщику, познавшая измену обоих, вестница тайны утра. (С.
16)

Английское слово kine - архаизм, и содержит в себе библейскую
коннотацию стилистического характера: seven fat fleshed kine were followed
by seven lean fleshed ones (за семью тучными коровами следовали семь тощих
коров). Русское слово «коровка» подобных ассоциаций не вызывает. У
словосочетания silk of the kine есть и другое значение: это поэтическое
название Ирландии; однако оно, скорее всего, неизвестно русскому читателю,
что обусловлено различиями в национальных фоновых знаниях читателей,
принадлежащих к разным культурам. Таким образом, передать эти два значения
в тексте перевода оказывается невозможным.
Поскольку данный интертекстуальный элемент функционирует на
метаметасемиотическом уровне, смысл оригинала, который мы не можем передать
средствами ПЯ, мы обязаны передать при помощи переводческого комментария.
Переводчик «Улисса» С. Хоружий дает следующий комментарий: «Бедная
старушка, шелковая коровка - иносказательные названия Ирландии, возникшие в
пору жестокого национального угнетения (XVIII в.), когда запрещалось
считать Ирландию нацией. Приход молочницы символически рисуется Стивену как
явление Родины, и весь пассаж перекликается с мотивами ирландской темы у
Йейтса - прежде всего в его патриотической драме «Кэтлин-ни-Холиэн» (1902).
(С. 793)
Таким образом, подробно комментируется только одно из значений, в то
время как библейская аллюзия не находит отражения даже в комментарии, что
приводит к частичной утрате смысла в тексте перевода.
В случае возможности множественных интерпретаций (энтропия на уровне
сообщения) и невозможности передать все смыслы, в переводе необходимо
сохранить (или компенсировать), по меньшей мере, доминантную функцию
интертекстуального элемента. Интертекстуализмы, функционирующие на
метаметасемиотическом уровне, следует комментировать.
В том случае, если интертекстуальный элемент заключает в себе
национальное фоновое знание, переводчик неизбежно сталкивается с энтропией
на уровне контекста и реципиента сообщения, которая возникает вследствие
различий в фоновых знаниях адресанта и реципиента.
Как правило, сложности возникают при передаче интертекстуализмов,
апеллирующих к сведениям, хорошо знакомым любому читателю текста оригинала,
но мало или совсем неизвестных читателю перевода, поскольку они не являются
частью его культуры. Так, в следующем примере интертекстуализм выполняет
экспрессивную функцию, однако вследствие различий в фоновых знаниях
читателей оригинала и перевода сохранение его в изначальном виде может
вызвать непонимание у русского читателя, и функция выполнена не будет:

It's the ads and side features sell a weekly not the stale news in the
official gazette. Queen Anne is dead. Published by authority in the year
one thousand and. (P. 150 - 151)


Еженедельник берут из-за реклам, объявлений, развлекательных пустячков, а
не протухших новостей из официоза. Королева Анна скончалась. Опубликовано
властями в тыща таком-то году. (С. 126)

Сообщение о смерти королевы Анны (1665-1714, прав. 1702-1714) появилось
в лондонском журнале «Зритель» Дж. Аддисона с большим запозданием, и фраза
«Королева Анна скончалась» стала устойчивым выражением, обозначающим
устаревшую новость.
Наконец, источником энтропии может служить уже сам адресант сообщения.
Для литературы модернизма (и роман Дж. Джойса «Улисс» является одним из
ярчайших тому примеров) характерна своего рода игра автора с читателем, при
которой автор намеренно усложняет текст, предлагая читателю расшифровать
его.
Переводчик художественной литературы выступает одновременно и в роли
реципиента, и в роли адресанта сообщения; его задача - расшифровать смысл
подлинника и донести его до читателя переводного текста.
При этом важно помнить, что потери смысла на стадии перекодировки
невосполнимы, поэтому переводчик должен четко понимать, что он обязан
сохранить, а какие элементы смысла можно (а иногда и нужно) опустить в
тексте перевода для обеспечения его репрезентативности, а также какие
переводческие приемы он может для этого использовать.

В контексте изучения интертекстуальности большое значение приобретает
рассмотрение способов компенсации смысловых потерь, которыми являются
адаптация и переводческий комментарий.
Под адаптацией обычно понимается разнообразная обработка текста в
целях приспособления его для восприятия читателями, неподготовленными к
восприятию полной оригинальной версии. В переводе адаптация - это способ
достижения равенства коммуникативного эффекта, оказываемого оригиналом и
переводом.[11] Необходимость адаптации возникает тогда, когда точное
(буквальное) воспроизведение оригинала не обеспечивает адекватной передачи
смысла или недостаточно для сохранения прагматики оригинала. Как правило,
это вызвано различиями в фоновых знаниях читателей, говорящих на разных
языках и принадлежащих к разным культурам. Следовательно, в адаптации
нуждаются, прежде всего, интертекстуальные элементы, прототекст которых
заключает в себе национальные фоновые знания.
Допустимыми при переводе являются два вида адаптации, ориентированные на
широкую читательскую аудиторию: экспликация и замена. Эксплицируются, как
правило, интертекстуальные элементы, функционирующие на семантическом
уровне, например:

No, not tell all. Useless pain. If they don't see. Woman. Sauce for the
gander. (P. 360)


Нет, все нельзя говорить. Лишнее огорчение. Если сами не видят. Женщина.
Что годится одному, годится другому. (С. 300)

Выражение Sauce for the gander является первой частью английской
пословицы What's sauce for the goose is sauce for the gander, которая
означает «что подходит одному, должно подходить и другому». Поскольку
аналогичной пословицы в русском языке нет, то использование в тексте
перевода лишь первой ее части привело бы к непониманию смысла читателем
перевода, поэтому переводчик приводит пословицу целиком.
Заменяются, как правило, интертекстуальные элементы, функционирующие на
метасемиотическом уровне (например, в рассмотренном выше переводе выражения
Janey Mack).
Адаптируемые элементы необходимо по возможности заменять аналогичными
нейтральными высказываниями, чтобы избежать замены национального колорита и
появления дополнительных коннотаций, нарушающих репрезентативность
перевода. Исключение составляет культурная адаптация, при которой элемент,
апеллирующий к референту, принадлежащему к одной культуре, заменяется
отсылкой к референту, принадлежащему к другой - переводящей - культуре.
Понятно, что к культурной адаптации следует прибегать с большой
осторожностью, так как использование этого приема уместно далеко не всегда.
Однако некоторые интертекстуальные элементы невозможно передать, не
прибегнув к культурной адаптации, поскольку она позволяет вывести читателя
перевода на метаметасемиотический уровень. Наиболее показательным примером
является глава «Улисса» «Быки солнца», сверхзадачей которой является
создание серии стилистических моделей, охватывающих всю историю английского
литературного языка - от древности до современности. Для сохранения
сверхзадачи этой главы переводчик вынужден адаптировать каждую из
стилистических моделей текста оригинала.
Анализ материала позволил выделить три общих принципа поиска
стилистических соответствий:
1. поиск хронологического соответствия в развитии литературы двух стран
(так, при переводе Модели 3 стилизация писаний епископа Эльфрика
заменяется стилизацией «Повести временных лет», т.к. эти произведения
символизируют начало английской и русской литературы соответственно);
2. поиск стилистического или функционального соответствия в творчестве
конкретных авторов (например, в качестве аналога стиля Джона Баньяна
переводчиками был выбран стиль Григория Сковороды);
3. пародирование или стилизация существующих переводов (авторов, достаточно
хорошо известных в принимающей культуре).
На основе этих общих принципов переводчикам «Улисса» удалось воссоздать
серию стилистических моделей оригинала. При этом сохранена была даже
степень «непонятности», сложности восприятия текста современным читателем.

Второй способ компенсации смысловых потерь при переводе - комментарий
переводчика.
В реферируемой диссертации приводятся существующие классификации
переводческих комментариев, а также рассматриваются вопросы о том, какие
интертекстуальные элементы необходимо комментировать и каким требованиям
должен отвечать переводческий комментарий для выполнения своей основной
функции - компенсации смысловых потерь при переводе.
Решив прокомментировать тот или иной интертекстуальный элемент,
переводчик должен сначала убедиться, что:
1. его невозможно передать в рамках текста перевода (даже
прибегнув к адаптации);
2. глубокое и полное понимание интертекстуального элемента важно
для верной интерпретации авторского замысла, а его опущение или
невозможность передать какой-либо элемент смысла повлечет за
собой значительные смысловые потери.
Таким образом возможно избежать «лишних» комментариев, обилие которых
рассеивает внимание читателя, усложняя тем самым чтение переводного текста.
Особое внимание в диссертации уделяется требованиям, которым должен
удовлетворять переводческий комментарий.
С.Г. Тер-Минасова выделяет два вида социокультурного комментария:
энциклопедический и исследовательский (или творческий). Если
энциклопедический комментарий ограничивается сообщением популярно-
энциклопедических сведений об упомянутых реальных фактах, явлениях и лицах,
не делая при этом попыток связать эти сведения с текстом художественного
произведения, то исследовательский комментарий, наряду с конкретной
информацией, содержит дополнительные сведения, с одной стороны,
раскрывающие специфические национальные, политические, культурно-бытовые
или иные коннотации, а с другой - устанавливающие связь между данным
фактом, лицом, названием и т.п. и самим произведением, его персонажами и
автором.[12]
Поскольку задача переводческого комментария - компенсировать смысл,
который невозможно выразить в рамках текста перевода, - то это должен быть
исследовательский комментарий, который носит лингвострановедческий характер
и контекстуально ориентирован.
При выполнении этих требований переводческий комментарий позволяет
избежать смысловых потерь при переводе, обеспечивая его репрезентативность,
а также способствует более глубокому пониманию текста читателем перевода,
например:

Buck Mulligan slung his towel stolewise round his neck and, bending in
loose laughter, said to Stephen's ear:
-O, shade of Kinch the elder! Japhet in search of a father! (P. 21)


Бык Маллиган накинул полотенце на шею наподобие столы патера и, корчась от
смеха, шепнул на ухо Стивену:
- О, тень Клинка-старшего! Иафет в поисках отца! (С. 21)


Комментарий переводчика: «Иафет в поисках отца» (1836) - роман Ф.Мэриэтта
(1792 - 1848). Иафет (Яфет) - в Книге Бытия младший сын Ноя; «поиски отца»
- один из лейтмотивов темы Стивена. (С. 793)

Комментарий есть, но он носит энциклопедический характер (содержит лишь
указание на прототекст). В данном случае этого недостаточно, поскольку
роман Ф. Мэриэтта не входит в корпус текстов, знакомых русскому читателю;
следовательно, по одному лишь указанию на название романа читатель не может
восстановить скрытый автором смысл и провести параллель между этими двумя
литературными произведениями. Поэтому комментарий следовало бы расширить:
Иафет (Яфет) - в Книге Бытия младший сын Ноя. «Иафет в поисках отца»
(1836) - роман английского писателя Ф.Мэрриэтта (1792-1848), в котором сын
ищет - и находит - отца с носом, как у него. Таким образом Маллиган
намекает на непохожесть Стивена и Блума и высказывает предположение, что
гипотеза Стивена о Шекспире носит автобиографический характер (что Стивен
позже признает). «Поиски отца» - один из лейтмотивов темы Стивена.

Таким образом, на основе категоризации интертекстуальных элементов,
предложенной в реферируемой диссертации, с учетом основных способов
минимизации энтропии и компенсации смысловых потерь при переводе, возможно
достичь репрезентативного перевода интертекстуализмов в художественном
тексте.
Одним из возможных направлений дальнейшего исследования является
создание алгоритма перевода интертекстуальных элементов в текстах других
функциональных стилей на основе предложенной категоризации.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
1. Гусева А.А. Преодоление энтропии при переводе интертекстуальных
элементов в художественном тексте (на материале романа Дж. Джойса
«Улисс») // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и
социальные науки». ?14/2008. - С. 201 - 204.
2. Вербицкая М.В., Гусева А.А. Проблема перевода интертекстуальных
элементов: категориальный подход // Вестник Московского университета.
?2/2009. - С. 9 - 18.
3. Гусева А.А. Перевод интертекстуальных элементов (на примере перевода
аллюзий) // Диалог языков и культур: теоретический и прикладной аспекты:
сб. науч. статей: вып. 2. Архангельск: Поморский университет, 2007. - С.
32 - 39.
4. Вербицкая М.В., Гусева А.А. Различия в фоновых знаниях отправителя и
реципиента сообщения как источник энтропии при переводе интертекстуальных
элементов в художественном тексте (на материале романа Дж. Джойса
«Улисс») // Дискуссионный клуб FLT: Современные проблемы лингвистики,
теории и практики преподавания ИЯ. М., 2009. - С. 112 - 118.
-----------------------
[1]Малаховская М.Л. Интертекстуальные связи в художественном тексте в
сопоставительно-переводоведческом аспекте (на материале произведений К.С.
Льюиса). Автореферат. канд.фил.наук. С.-Пб., 2007. С. 5.
[2] Понятие «репрезентативности перевода» пришло на смену традиционным
понятиям «эквивалентности» и «адекватности», поскольку стало очевидно, что
абсолютной тождественности между оригиналом и переводом достичь невозможно,
а также из-за неоднозначности трактовки использовавшихся ранее терминов.
Кроме того, понятие репрезентативности позволяет рассматривать также и
культурологический аспект переводческой деятельности: перевод
репрезентирует оригинал в иноязычной культурной (в широком смысле) среде.
(См. Комиссаров В.Н. Слово о переводе. М., 1973; Тюленев С.В. Теория
перевода. М., 2004)
[3] См. Комиссаров В.Н. Лингвистика перевода. М., 1980.
[4]Чернявская В.Е. Лингвистика текста: Поликодовость, интертекстуальность,
интердискурсивность. М., 2009. С. 180 - 185. Малаховская М.Л.
Интертекстуальные связи в художественном тексте в сопоставительно-
переводоведческом аспекте (на материале произведений К.С. Льюиса).
Автореферат. канд.фил.наук. С.-Пб., 2007. С. 8.
[5] Термин Н.А. Фатеевой (см. Фатеева Н.А. Интертекст в мире текстов:
Контрапункт интертекстуальности. М., 2006)
[6] Joyce, James. Ulysses. Penguin Classics, 2000. P. 619. Далее все цитаты
приводятся по этому изданию.
[7] Джойс Дж. Улисс. СПб., 2006. С. 519. Далее все цитаты приводятся по
этому изданию.
[8] Перевод М.Л. Лозинского
[9] Якобсон Р.О. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против».
М., 1975. С. 198.
[10] В теории информации энтропия - это мера неопределенности состояния
объекта, ситуации. (Винер Н. Кибернетика и общество. М., 1958: 27)
[11] Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. М., 2003. С. 125.
[12] Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2000. С. 96 -
98.